Чужой трон. Книга первая

Я не ошибся, назвав этого хрена самым головастым на всю округу. Он приходился четырехюродным братцем самому лорду Госпелу, и являлся при нем Первым советником. Правда, в разговоре желательно было не вспоминать о Золотоглазом, иначе из размышлений о его сущности и бытие можно было не выпутаться до вечера. Зато он снабдил меня целой стопкой книг по истории Салентайн Сентинелес. Как ни странно, (вот уж никогда бы не подумал!) чтение пришлось мне по душе. В обед, побегав по лесу, насытившись и устав слоняться по замку, я усаживался где-нибудь меж зубцов замковых стен и погружался в прошлое кластера.

Не знаю, какова история моего родного мира, но история Салентайн Сентинелес особо не поражала. Возвышение одних и упадок других, великие правители, великие маги, великие завоеватели, войны, войны и еще раз войны…

Но под конец недели я не мог не заметить некоторые странности.

— У меня к тебе пара вопросов, — сказал я, плюхнувшись в гостевое кресло в кабинете старика.

Тот отвлекся от здоровенного фолианта, из которого делал выписки сидя за своим заваленным бумагами столом, и вопросительно приподнял бровь.

— Да? Очень интересно, слушаю тебя…

Я бухнул перед ним две раскрытые на заложенных закладками страницах книжки. Сенешаль Древности, нахмурясь, обозрел древние карты кластера, изображенные на них, после чего его морщины разгладились и он улыбнулся мне странной улыбкой. Кажется, он уже знал вопрос.

— И?

— Шестьсот лет назад в Салентайн Сентинелес были населены восемьдесят девять анклавов. В нынешнее время — те же восемьдесят девять, считая занятые ионийцами.

Признаться, я был горд, приметив эту странность. Для этого пришлось от корки до корки перелопатить «Деяния Древних королей Адеморса» и два тома «Истории Нового времени» пера Асандера Кривого.

Горт почмокал губами, словно смакуя вопрос на вкус, оперся подбородком на сложенные замком руки и, улыбнувшись еще шире, спросил:

— А второй вопрос?

— Проистекает из первого. Че за хрень случилась э-э-э… почти шестьсот лет назад?

И это действительно очень интересно. Последствия этой «хрени» можно было хорошо проследить на книгах. Взять те же «Деяния» — огромный полный тщательно вырисованных гравюр фолиант. Спустя восемь сотен лет после своего написания, его бумага по-прежнему выглядела как новая. Хрустела и пахла чернилами. И возьмем, к примеру, «Историю Нового Времени» — бумага толще и грубее, картинки неплохи, но явно не гениальная работа… А уж том трехсот-четырехсотлетней давности — и вовсе рассыпается в руках, а каракули едва поддаются разбору.

Сенешаль Древности вздохнул, вновь почмокал губами, и когда я уже был готов его придушить за идиотское нагнетание загадочности, сказал:

— Это случилось 571 год назад.

— Что «это»?

Горт откинулся на спинку кресла, в очередной раз улыбнулся и развел руками.

— Мы не знаем…

— ?

— Действительно не знаем. «И пала тьма», «И воцарился Хаос», «И прогневались Создатели»… Темное время, Время Забвения… как только не называют два века, последовавших за ним. Ничего не предвещало беды, но внезапно старые государства начали рушиться, города хиреть, деревни исчезать, народы деградировать с ужасающей скоростью. Вскоре, в по-прежнему гордо высившихся замках и Цитаделях поселились варвары. Всеобщий упадок накрыл Салентайн Сентенелес. У нас практически нет текстов того периода. Люди, эльфы, гарфы… — везде было одно и то же. От Саларина до Анклава Темный Лес, от Мерангарра до Салехарда. Стряслось Нечто. Нечто — связанное с самой природой нашего мира. Что затронуло основы мироздания.

Твою мать, от тонны пафоса захотелось проблеваться.

— Но какие-то предположения-то, что это за «Нечто», должны быть? Катастрофа? Эпидемия?

— Нет. Нам не удалось отыскать свидетельств какого-либо природного катаклизма. Также как и эпидемии… Нет, это было нечто, что коснулось магии, разума, души… Вот смотри, — Сенешаль Древности внезапно ткнул в потолок. Я автоматически поднял глаза. — Живое свидетельство упадка, что постиг и эти края.

Криворукие малевания привлекли мое внимание еще в первое посещение обители старого Толкователя. Мазня, красующаяся на месте поврежденных участков великолепных ничуть не поблекших от времени картин, вызывала ассоциации с рисунками пятилетнего ребенка. В голове не укладывалось, что кто-то подпустил подобного неумеху к восстановлению владетельского замка.

— Неудачная попытка реставрации древних фресок, предпринятая примерно триста лет назад, после взятия Цитадели гильдией Амароковых Сынов. Бэнн’о’Сол тогда неслабо пострадал.

— Мне, конечно, не с чем сравнить, но цивилизация Вэла не производит впечатления отставшей. Города, летающие корабли, магия…