Чужой выбор

И все же ни ему, ни ей не удалось обмануть себя. Виржил явно влюбился с первого взгляда, а Филиппина была слишком расстроена, чтобы шутить.

– Кажется, родители Люка повезли девочек на рынок? Наверное, они скоро вернутся, – произнес он наконец. – А ты не хочешь пока выпить чего-нибудь?

– Ну, бокал руссета не помешал бы.

Они спустились в кухню, и пока Виржил наливал вино, Филиппина решила круто сменить тему разговора.

– В Париже я повидалась с твоей сестрой. Мы с ней немножко посидели в одном очень симпатичном кафе, но, как оказалось, она встретилась со мной неспроста. Представь себе: она хочет, чтобы я уговорила тебя присутствовать на юбилее твоего отца. По ее словам, твои родители готовят торжественный прием, и твоей матери очень хочется, чтобы ты приехал.

Виржил изумленно уставился на нее – он как с неба свалился. Почему Филиппина заговорила с ним об этом только сегодня, ведь она вернулась еще два дня назад?! На самом же деле она ждала удобного момента, чтобы добиться его согласия, поскольку рассчитывала, что это настойчивое приглашение будет полезно и ей: помирившись с отцом, Виржил будет чаще и охотнее наведываться в Париж, а она только этого и желала.

– По словам Летиции, твой отец очень переживает из-за вашей ссоры. И твой дядя тоже.

– Ну, этот уж точно не страдает! Люсьен относится к той категории людей, которые всегда считают себя правыми. Эдакая карикатура на важную шишку, типичный старозаветный деспот, который всегда прав. А поскольку он старший брат моего отца, тот всю жизнь преклонялся перед ним. Так что, когда Люсьен вздумал навязывать мне свои представления о карьере хирурга, я совершил настоящее святотатство, отвергнув его советы и тем самым оскорбив «его величество». Разумеется, отец принял его сторону. Он счел меня мятежником – другими словами, кретином. Вдвоем они убедили в этом остальных членов семьи, и все они дружно отвернулись от меня. Ну а сейчас, как я понимаю, настал час великого раскаяния? И семья желает простить паршивую овцу?

Филиппина ответила на эту речь легкой усмешкой и перешла в контрнаступление:

– Ну, раз уж ты заговорил о прошлом… Скажи, почему ты так упорствуешь? С тех пор, как ты покинул Ларибуазьер, прошло столько времени. Твои родные наверняка пересмотрели свои взгляды и сожалеют о случившемся. А ведь твой отец не молодеет, не забывай об этом.

Виржил поколебался и как будто хотел ответить, но передумал и смолчал.

– Короткая поездка в Париж немного бы нас развлекла, – вкрадчиво добавила Филиппина. – Ну, посмотри, что здесь хорошего?! Эта мерзкая погода длится уже много недель, бывший супруг Клеманс в любой момент может устроить какую-нибудь гадость, а родители Люка, похоже, устроились у нас надолго…

– Я их очень люблю, – сухо отрезал Люк Виржил. – Что касается этого психа Этьена, то он наверняка кончит тюрьмой. А то, что валит снег, вполне естественно для начала февраля – по крайней мере, я так считаю. А ты разве нет?

Филиппине показалось, что в его голосе звучит вызов. Во всяком случае, нежности в нем не было. И ей снова вспомнилось, каким тоном он обращался к Хлое Кутюрье.

– Я вижу, у тебя скверное настроение, милый! Неужели из-за этой поездки на юбилей?

– В том числе. Я бы предпочел, чтобы Летиция сама позвонила мне, вместо того чтобы действовать через тебя. Или моя мать. Я знаю, что она боится как огня конфликтов и отказов, но с ней-то я не ссорился и как минимум выслушал бы ее.

– Семьдесят лет – это действительно годовщина, которую полагается отмечать.

– Боюсь, что мой отец сочтет ее концом жизни. Он что – собирается бросить банк?

– Летиция что-то говорила об уходе на пенсию.

– Но она пока еще не сможет его заменить, слишком долго она находилась под его опекой, ей не хватает опыта. А ведь отец много лет ее обучал, только, к сожалению, никогда не давал ей воли. И только однажды, когда Летиция проходила стажировку в другом месте, она смогла проявить хоть какую-то самостоятельность. Ей давно следовало бы поступить в другой банк или устроиться работать где-нибудь за границей.

– То есть последовать твоему примеру – уехать и сжечь за собой все мосты?

– А почему бы и нет?!

Теперь он снова говорил с ней резким тоном, к которому она не привыкла.

– Разожгу-ка я камин! – объявил вдруг Виржил. – Девчонки будут довольны, они это обожают.

Люк должен был вернуться домой, как и всегда по субботам, позже обычного, а Клеманс пользовалась присутствием родни, чтобы задержаться в своей парикмахерской и помочь Соне, у которой иногда было слишком много работы.

– Надеюсь, Вероника сможет приготовить обед из того, что они привезут с рынка, – объявила Филиппина. – А я пока пойду, позанимаюсь.

Она знала, что, как только двойняшки переступят порог, Виржил придет в хорошее расположение духа и начнет смеяться и развлекать их. А ей вовсе не хотелось видеть, как он восхищается девочками, хватит с нее и того, как он обхаживал утром эту Хлою Кутюрье.