Чужой выбор

Официантка принесла им бокалы с вином, утиное филе и мимоходом слегка подмигнула Хлое. Виржил заметил это и шепнул:

– Эта девица считает, что у нас с вами романтический ужин…

– Ну, для того, чтобы меня покорить, этого мало, – отбрила Хлоя.

Ее веселый настрой доказывал, что она хотя бы не скучает. Но Виржил не знал, достаточно ли этого, чтобы добиться еще одного свидания.

– А чем вы занимаетесь в свободное время? – поинтересовался он.

– Я много рисую, обожаю это занятие. Еще плаваю, занимаюсь фитнесом и бегаю вместе с братом, чтобы не потерять форму.

– А почему вы рисуете?

– В юности я много чему училась. Родители купили мне большую коробку цветных карандашей, и я твердо решила научиться рисовать. Вот так я и увлеклась этим занятием, даже достигла некоторых успехов. А потом забросила цветные карандаши и сменила их на угольный.

– А вы не хотели сделать это своей профессией?

– Мне пришлось очень рано начать зарабатывать на жизнь. После смерти родителей я получила достаточно денег, чтобы оплатить серьезную учебу. А рисование – это так, забава. Но оно осталось моим хобби, мне нравится этим заниматься.

– Сколько же лет вам было, когда вы потеряли родителей?

– Только-только исполнилось двадцать.

Виржил не решился продолжать расспросы. Он лишь любовался Хлоей, забыв о еде, и не сразу осознал это, но, порывшись в памяти, не смог припомнить, доводилось ли ему когда-нибудь так пылко восхищаться женщиной. И чтобы не выглядеть совсем уж смешным, он заставил себя проглотить несколько кусочков утки.

– А как вы проводите свой досуг, Виржил?

– Катаюсь на лыжах с начала сезона и до самого закрытия. И на горных, и на равнинных, – мы с Люком большие любители лыжных прогулок.

– Но вы ведь родом не из этих мест?

– Нет, мы оба парижане. Приезжали сюда только на каникулах и вот, во время одной такой поездки, ожидая, когда будет готов раклет [21], решили зайти подстричься. Люк и Клеманс посмотрели друг на друга, и… наши судьбы совершили крутой вираж. Он первым переехал в Гап, чтобы жить рядом с ней. А позже в здешней больнице освободилось место хирурга, и мне удалось присоединиться к ним.

– И вы бросили Париж?

– Без всякого сожаления. Я не ладил со своими родителями, и мне очень не хватало Люка и гор.

– Вот так просто?

– Ничто не бывает совсем просто. Но я ни разу не пожалел о своем выборе.

– Ну, а чем же вы занимаетесь, когда заканчивается лыжный сезон?

– Пешими прогулками, фотографией. Время от времени мы с Люком устраиваем автопробеги на своих внедорожниках или осваиваем вождение на сложных серпантинах. Но чтобы добраться до вершины Гран-Самбюк, нужно преодолеть около ста пятидесяти километров.

– Гап – глухая провинция. Куда ни захочешь поехать – на юг, в Экс, или на север, в Гренобль, – все большие города очень далеко.

– И это объясняет популярность нашего больничного центра, а также причины его развития. Ну а в остальное время я много читаю, причем не только новые книги по медицине, я еще и большой любитель детективов! Ну и наконец, чтобы дополнить картину и чтобы в ваших руках были все козыри, я мечтаю о собаке… и, конечно, о детях, это моя самая тяжелая фрустрация.

– Какие козыри вы имеете в виду?

– Те, которые вам необходимы, чтобы составить обо мне мнение.

Хлоя с любопытством взглянула на Виржила.

– А вы довольно… довольно неожиданный человек, – сказала она, на сей раз без улыбки.

– Что ж, принимаю это как комплимент.

– Ну… не знаю…

Казалось, она слегка сбита с толку, и когда Виржил предложил ей десерт или кофе, отказалась и от того, и от другого. Он не стал уговаривать ее и отправился оплачивать счет, пока она надевала пальто. Они вышли на улицу, и Виржил задал вопрос, который вертелся у него на языке весь вечер:

– Я могу позвонить вам через несколько дней? В частном порядке, конечно.

– Я сама вам позвоню. Так будет лучше.

Хлоя протянула было Виржилу руку, но тут же отдернула ее и, привстав на цыпочки, легко чмокнула его в щеку. Потом, не сказав ни слова, быстро зашагала прочь и ни разу не обернулась.

Клеманс распылила лак на волосах клиентки и подняла у нее за головой круглое зеркало, чтобы та могла разглядеть свой затылок.

– Прекрасно! Мне нравится и цвет, и укладка… Я очень довольна; по-моему, такая прическа меня молодит.

И дама, вполне удовлетворенная результатом, вручила Соне щедрые чаевые перед тем, как покинуть салон.

– Давай перекусим, – предложила Клеманс. – Следующая клиентка должна прийти только через полчаса, и, если до этого никто не явится, можно спокойно отдохнуть.

День грозил быть утомительным: наступившая весна возбуждала у многих женщин желание сменить прическу. Клеманс и Соня спустились в подвал, где царил беспорядок.

– О господи, каждое утро обещаю себе разобрать эту свалку, и все никак! – сердито воскликнула Клеманс.

– Если хочешь, давай сделаем уборку в следующий понедельник, я тебе помогу, – сказала Соня.

Это было благородно с ее стороны, ведь в понедельник парикмахерская не работала.

– Хорошо бы обустроить здесь уголок для твоих девочек, пусть делают уроки в те дни, когда тебе придется забирать их сюда из школы.