Чужой жизнью (СИ)

Я резко обернулась, но ничего не увидела — вокруг была все та же непроглядная тьма, но зато теперь я четко ощущала дыхание Альберта, его запах, стук его сердца и что-то еще, едва уловимое.

— Я не могу, — повторила я, попыталась дотронуться до него, но мои руки просто скользнули в темноту.

Звуки навалились внезапно, как и воздух, который я резко вдохнула, словно вынырнула из-под толщи воды. Лес. Ночной лес, наполненный пением каких-то птиц и шуршанием, перетаптыванием и сопением окружающих меня зверей. Хоть они и находились вне зоны моей видимости, слышала сейчас я их отлично.

Вдохнула-выдохнула, еще раз вдохнула-выдохнула.

Что это сейчас было? Сон? Тогда почему ощущения такие, как будто Альберт действительно до меня только что дотрагивался? И его голос, хоть и шепот, но такой реальный. А его слова?

Невольно потрясла головой, стараясь откинуть странные мысли. Это был сон, просто сон. Но мои попытки прервала вспышка синего света. Веста повалилась прямо на траву у моих ног.

— Беги, — прошептала она одеревеневшими губами. — Он знает, где ты.

Ни на что не обращая внимания, я попыталась привести ведьму в чувство. Наконец, после моих обнимашек и воды, принесенной Басом, она пришла в себя и начала сбивчивый рассказ. С ее неразборчивых слов я смогла понять лишь то, что Альберт при помощи других ведьм круга провел какой-то древний обряд, который позволяет ему чувствовать меня и точно знать, где я нахожусь. И теперь он, уже не плутая, идет за мной.

— Через сколько времени он будет здесь?

— Если на лошадях, то дней через десять, — ответила Веста, — но в горах быстро он передвигаться не сможет, а вот Бас…

Я вздохнула. Бас выглядел вполне бодрым, но я понимала, что он устал. Альберт и его люди постоянно меняют лошадей, и их скорость зависит больше от их способности не вывалиться из седла. А Бас хоть и силен, но не может бежать бесконечно. Мы и так эти два дня оставались на месте, потому что понимали — силы на исходе.

— Бас устал, — коротко отрезала я, — да и я тоже. Есть еще какой-нибудь выход?

— Есть, — потупив глаза, ответила ведьма, — ты можешь умереть, — я нервно хихикнула. — и тогда пророчество сбудется.

— Веста, ты в своем уме? Я умирать пока не собираюсь, я еще пожить как бы хочу.

— Тогда возвращайся к герцогу, — спокойно пожала плечами ведьма.

— Ну спасибо, помогла с советом, дальше некуда, — всплеснула я руками.

Растолкав Баса, начала собираться — оставаться больше на месте смысла не было, но и спешить, как говорила Веста, я не собиралась. Десять дней — срок немаленький, за это время можно что-то и придумать.

Жаркое дыхание, нежные, еле заметные касания горячих, таких знакомых пальцев, скользящих по моему телу.

— Яна, Яна, — шептал Альберт, — не беги от меня.

— Я бегу не от тебя, Аль, — не имея сил сопротивляться, прошептала я в ответ, — я бегу от себя. Я не могу стать твоей женой.

— Почему? Чего ты боишься?

— Я боюсь причинить тебе боль, — слезы сами полились из моих глаз. — Свой крест я должна нести сама.

— Какой крест? Яна, о чем ты говоришь? — Альберт стирал мои слезы невидимыми пальцами и покрывал мое лицо поцелуями, но ответить я ему не могла, потому что уже просыпалась.

Один и тот же разговор каждую ночь продолжался уже неделю, а я так и не смогла решиться рассказать Альберту, почему я бегу от него. Это было невыносимо. Я чувствовала себя полной дурой, но не могла переступить черту, и чем дальше, тем сильнее я убеждалась в том, что выхода у меня нет — рано или поздно мне придется принять решение и выбрать между своей и чужой болью.

— Веста, — позвала я идущую впереди ведьму, — ты говорила, что я должна выбрать — вернуться к Альберту или умереть. Это как-то связано с пророчеством?

— Да, — сухо ответила ведьма, не оборачиваясь, — твоя смерть вернет этому миру силу.

— Ух ты, — иронично усмехнулась я, — какая я, оказывается, могу быть полезная. Почему же меня до сих пор не убили при такой-то цене?

— Смерть должна быть добровольной, — глухо огрызнулась Веста.

***

В горах Ман.

Тысяча мокрых иголок падали мне на лицо моросящим дождем. Лес пах прелыми листьями и мокрой корой. В предрассветных сумерках запахи становились ярче и отчетливей. Проснувшись после очередной встречи с Альбертом, я поняла — тянуть с выбором дальше бессмысленно. Нужно решать, моя жизнь или чужое счастье. Без меня… Поэтому чужое… Должно стать чужим…

Что должен чувствовать человек, всерьез задумавшись о смерти? Не знаю… Я не чувствовала ничего, кроме усталости. Последние недели сильно вымотали меня, хотелось просто исчезнуть.

Задумавшись, всерьез представила, что сегодня последний день моей жизни. Что я хочу сделать в свой последний день? Есть ли что-то, чего я не успела?