ЧВК Херсонес

Из прохода на меня реально лаяла бабулька-уборщица, стоя на четырёх лапах и задрав облезлый хвост, но я уже ничему не удивлялся – было просто некогда. Мне удалось вырваться в общий коридор, а оттуда, через служебное помещение, во двор. Там, петляя узкими тропками между остатками стен и фундамента древнего города, развернуться к забору, где тусовались люди, купившие билеты на так называемое «шоу гладиаторов». Я должен затеряться в толпе.

– Врёшь, не уйдёшь! Хватайте его, он не из нашего музея!

За мной припустила многоногая Гюзель, и, повинуясь её крикам, прямо из-под земли на меня пошли призраки. Честное благородное, натуральные привидения – полупрозрачные, медлительные, но злобные до крайности. Дымчатые струящиеся руки потянулись ко мне, и скорость движения пришлось увеличить вдвое, но…

– А к-кому вы-пи-ить? – в дальнем углу двора показалась качающаяся фигура.

Прямо на землю потекло красное греческое вино, и ни один призрак не посмел ослушаться зова сердца или что там у них ещё осталось. Возмущённая Гюзель визжала, как японская бензопила на Курильских островах, но её никто не слушал. То есть почти никто, потому что к тому моменту, как я добежал до забора, к погоне присоединилась музейная охрана. Четверо дедов-пенсионеров, ветеранов уж не знаю каких войн, начали рвать на груди тельняшки и камуфляж, на ходу вытаскивая засапожные ножи.

– Спокойной ночи, малыши, – громко объявил я, переваливаясь через забор.

Но, как оказалось, очень зря, потому что я попал в гущу битвы десяти «гладиаторов», и все эти спортивные ребята набросились на меня, как пираньи-журналюги на голую ножку фигуристки Загитовой. В моём случае разница заключалась лишь в том, что её они пытались дискредитировать, а меня тупо прикончить. Зрители аплодировали стоя!

И вот в этот пиковый момент над «древнеримской» ареной прогрохотало исконно русское:

– Всех убью, один останусь!

Кажется, в литературе этот клич использовал богатырь Жихарь. Так вот, не знаю, читал ли Герман фэнтези Михаила Успенского, но в бой он ворвался словно смерч направленного действия. Я никогда не видел, как один невооружённый человек без всякого кунг-фу или ушу раскидывает по углам десяток профессиональных каскадёров.

Двух здоровяков с мечами в доспехах римских воинов он просто размазал вдоль забора одним движением плеч. Воин в волчьей шкуре с топором – типа страшно дикий варвар, – получив кулаком в подбородок, улетел в сторону набережной. Матерился-я…

Потом на Земнова кинулись уже все сразу: и расписной гот с молотом, и грудастая девица с двумя копьями, и азиат-татарин-монгол с кривой саблей и кинжалом в зубах, и ещё трое славян-викингов – сам чёрт их не разберёт, но все сердитые и с топорами.

Наш герой стоял, словно скала в бушующем море, о колено ломая копья, лбом расшибая щиты, а железные двуручные мечи скручивая в весёлые новогодние спиральки. В общем, кто бы там ни пытался поднять хотя бы голос на скромного музейного работника из «Херсонеса», жалел об этом буквально сразу и более в тупую драку не лез. Ну, в смысле если мог встать, то не лез. Очень разумно: всё-таки они профессионалы, а значит, понимают, что к чему.

Всё-таки парни выступают на этом шоу не первый год, стараются, тренируются с оружием, держат себя в форме. У них реально не самая простая работа, но стоило всего лишь раз какому-то там научному специалисту по бронзовой и мраморной скульптуре шагнуть на арену, как все они посыпались в разные стороны бумажными солдатиками…

– Александр, беги! – успел крикнуть он, кивком головы указывая мне направление.

Это было как раз за пару секунд, как на арену выплеснулась разъярённая Гюзель. Зрители едва ли не встали в единодушной волне аплодисментов. Ещё бы! Такого развития гладиаторских боёв никто тут и близко не ожидал увидеть.

– Аря-ря-я! – в свою очередь проорал я, запрыгивая к нему спина к спине. – Герман, прости, но такую эпическую битву я не пропущу ни за что в жизни!

Честное слово, я не то чтобы хоть как-то агрессивен по натуре, скорее нет и всегда предпочту войне переговоры, но сегодня друзья и сотрудники по работе, видимо, чем-то заразили меня. Голову переполняло чарующее предвкушение боя, о котором писал ещё Пушкин. Я подхватил обломок копья на манер короткой дубинки, и тело само вспомнило все навыки рукопашного боя морской пехоты с Балтийского флота.

– Воры и убийцы! – закричала Гюзель, перекрывая восторженный рёв толпы.

– Мы лишь взяли то, что принадлежит нам по праву, – спокойно парировал Герман и вполоборота, уголком рта, уточнил: – Взяли ведь?

– Разумеется, – подтвердил я. – А как будем выбираться?

– Никогда не задумывался об этом. Героев обычно выносят на руках избавленные от чудищ жители полиса.

Вот тут он меня, конечно, подставил. Я-то был свято уверен, что участвую в подготовленной авантюре, а тут, оказывается…

– Смерть вам!

Восемь щупалец плотно обхватили здоровяка Земнова, я успел увернуться и, зайдя сбоку, пару раз от души приложил эту тварь обломком копья по рёбрам. Хорошо приложил, с потягом, но в этот момент кто-то сзади так дыхнул перегаром, что у меня заслезились глаза.