ЧВШ - Частная Военная Школа. Первый курс

Помню, как стою в классе, смотрю на таблицу. За окном фонари освещают засыпанный снегом двор. Нам повезло, до Нового года оставалось всего два дня и похоже, что он будет правильным, снежным. Но мне что-то не очень хочется, чтобы Новый год наступал. Потому что после него с меня будут снимать по 20 очков в день. То есть, к первому июня снимут примерно 3000. Пока что потяну, у меня на счету 3420. (Свои цифры я запомнил точно, до копеечки) И до июня как бы всё в порядке, а летом очки не снимают. Но это если не будет больше штрафов. А ещё ведь с Нового года мы начнём участвовать в Забегах. Получается — нельзя будет проигрывать. Ну или побеждать чаще, чем проигрывать.

И как я так много потерял? Смотрю в таблицу, ещё раз вспоминаю и пересчитываю.

Примерно 1200 — "за проживание". С этим понятно. На штрафах примерно столько же. Хороших жирных плюсов мало — выигрыш "крыла" 300 и от ЕП за первую книжку 300. Все остальные плюсы набирал по мелочи. Нам, правда, так жирно и давать стали гораздо реже после первых недель. Макарон вообще поощрял только словами и просто готовил к предстоящим соревнованиям. У Весёлого получать бонусные очки стало невероятно трудно — физически я не был самым одарённым, а эти ограничители в голове что-то плохо у меня снимались, никаких подвигов совершать не получалось. Хотя я и подтягивался уже двенадцать раз. Двенадцать! С полутора! Но у нас почти все уже нормально подтягивались, а некоторые так вообще к двадцатке приближались. И реакция у меня тоже была средненькая. И выдержка. И не очень я ещё своим телом владел. А середнячки у Весёлого не получали ничего.

У Виктора Робертовича на тактических занятиях можно было очков срубить, иногда он расщедривался.

Ещё ЕП за дельные мысли порой премировал. Но у нас теперь многие пытались блеснуть. Заработок у ЕП считался самым лёгким — просто слушай его внимательно, читай, что нужно читать, и не стесняйся. Большая конкуренция, в общем.

От Громозеки иногда перепадало на уборочных подвигах. Но это точно была не моя тема. А теперь со снегом вообще, наверное, индивидуально не отличишь особенно.

Такие вот дела.

Физически я чувствовал себя хорошо, можно даже сказать отлично, сам чувствовал, что окреп и при этом успел подрасти на три сантиметра. По утрам мы продолжали бегать и купаться. Вода в озере до сих пор не замёрзла. Хотя как-то пару раз прихватывалась ледком. Но мы своими юными тельцами этот ледок оба раза успешно взламывали. В первый раз всё не решались, но Виктор Робертович просто провёл ногой по песку черту и засёк время — пять минут на раздеться, перейти черту, десять метров по озеру и перейти черту обратно. Штраф обозначил конский. А темно же еще, зима, только фонарь горит возле пляжика. Б-р-р. Как вспомню. И рванули все как миленькие. Мы теперь, кстати, бегали в спортивных костюмах, ветровках и шапочках. Когда уже взбирались обратно на горку, я увидел, как Виктор Робертович доламывает лед, уверенно гребя к середине.

Поразительно, но у нас до сих пор ещё никто не болел. В медчасти только Ипполит, получалось, полежал. Насчёт него — после того случая в него будто пришелец вселился, для меня это была уже третья версия Ипполита. В первой он был симпатичным весёлым компанейским парнем. Во второй — несчастным, неуверенным в себе, жалким, задроченным существом, обречённым на неудачи. В третьей сборке — сосредоточенный, спокойный, старательный, но чересчур замкнутый и будто немного отмороженный. Он единственный из нас мог, абсолютно не моргая, смотреть на мячик, летящий в лицо, за что регулярно получал небольшие бонусы от Весёлого. И Макарон его хвалил — Ипполит мог, не моргая, расстрелять всю обойму ПМ по нескольким мишеням и довольно точно. Мы даже шутили между собой, что может и нам стоило так красиво полетать с крыши. При нём так не шутили. Из этических соображений. Хотя, вообще, смысла с ним шутить не было — он практически больше не улыбался. Я лично не видел. Слушает спокойно, кивает, но видно, что о чём-то своём думает. По очкам он всё ещё находился на дне, 2100, но только из-за того, что вначале очень много штрафов нахватал.

На дне по очкам ещё болтался Мишин, 2200, тоже постоянный штрафник первых времён из-за своего языка. Да и по физухе он едва тянул, хотя и упирался, но тоже ограничители плохо снимались.

Ещё на дне неожиданно оказался Крылов, поскольку любовь держаться в тени никак не способствовала получению бонусов.

Ну а на самом дне с 1800 пребывал Вася Козырев. За него было обидно очень. Он был миляга, добряк, который очень хорошо умеет слушать и поэтому с ним всегда интересно поболтать. Но все свои штрафы он получал по делу, чего уж там. И за первый лёд на озере единственным из нас получил и во всех подобных ситуациях получал. Созерцательность — в целом качество хорошее, но всему своё время. А у него переход от созерцательности к решительным действиям происходил слишком медленно. Так и получалось, что по понятиям Вася был тормоз.