Civilization

У исаваров женщины были совсем в другом положении, они были главными в доме, да и сами дома принадлежали именно им — браки в этом племени традиционно были «матрилокальные». Исаварянки сами выбирали себе мужей, а в праздник жатвы вообще могли встречаться с любыми мужчинами по своему выбору, что бывшие кочевники считали оскорблением. В итоге исаврянки довольно редко выходили замуж в другие фары. Их женщинам непросто было найти себе мужей, поскольку мужчины у них были бесправны. Мужчины из других фар в основном игнорировали исаврянок либо заставляли их переходить в свои фары под их патриархальные законы. При этом обычно от женщин исаваров требовалось принести в дом мужа приданое, что, по их меркам, было неслыханной наглостью!

Юноши исаваров, наоборот, с удовольствием брали в жены бесправных, по их меркам, кочевниц. При этом они поселялись в отдельных деревнях, не входивших в фару исаваров, чтобы их жены не могли перенять принятых у исавриянок вольностей. По сути, происходил постоянный отток молодежи из фары исаваров — ушедших уже так много, что в ближайшем будущем, видимо, понадобится новая фара. Процесс сдерживался лишь тем, что ретии и доратии категорически отказывались отдавать дочерей за исаваров, не считая тех полноправными мужами.

Не имея особых возможностей заработать на приданое иным путем, девушки исаваров начали пользоваться свое добрачной свободой в корыстных целях. Таким образом, они довольно бойко стали зарабатывать на приданое, но в итоге за женщинами исаваров закрепилась дурная слава. На них теперь женились в основном из корыстных побуждений, а это еще более подстегивало на занятие проституцией.

Итак, обычаи у всех фар совсем разные, и это создавало проблемы не только в семейных делах. Когда случался судебный спор между людьми и разных племен, их фаррахи никогда не могли решить, по обычаям какого именно племени рассудить его. Ведь от того, чей именно обычай применялся, исход дела мог быть прямо противоположным!

В итоге, мне стало понятно, что пора писать законы, единые для всех племен, и твердо настаивать на их выполнении. И в семейных делах и во всех прочих. Иначе мы просто погрязнем в межплеменных войнах и бытовых конфликтах, ведь события, подобные произошедшему, будут повторяться вновь и вновь.

Удивительное дело — чтобы избежать пожаров в городе, надо написать новые законы!

В течении нескольких дней небольшой свод законов был составлен мною совместно со жрецами и фаррахами. Не надеясь, что кто-то сможет читать их — ведь грамотных не осталось даже среди жрецов, я был вынужден сформулировать их кратко и доступно для запоминания. Помните, якобы был такой потешный закон: «Если кто украдет столько, что на эту сумму можно купить веревку, то на веревке его и повесить». Вот в такой афористичной манере я и написал свои законы — чтобы проще было запомнить.

Самым важным новшеством был запрет на убийство или продажу в рабство членов семьи. Вообще в наказание за убийство полагался теперь штраф, а не кровная месть. Половина штрафа — родственникам убитого, половина — в храм. За кражи и иные имущественные преступления — штраф в размере украденного (украденное, конечно, полагалось вернуть). Если денег нет — можно заставить отрабатывать долг.

Развод был возможен как для мужчины, так и для женщины, но лишь по суду. Судьями, конечно, были мужчины, что делало ситуацию неравнозначной.

Один из новых законов касался градостроительства. Я категорически запретил постройки из дерева. Это пережиток кочевой жизни. Кругом полно глины — пусть строят саманные жилища. Крыши тоже крыть глиной — делать из нее черепицу не сложнее, чем горшки, а с горшками тут все в порядке.

Еще нужно устроить в городе широкие улицы. И для пожара препятствие, и проезд будет лучше. И появится какая-то регулярность в застройке, а то эти сплошные проулки-переулки надоели крайне.

Итак, в один из дней я собрал как своих жрецов, так и прочий местный истеблишмент — племенных вождей, военных вождей, старейшин, фаррахов — чтобы обсудить с ними все произошедшее.

Народ начал собираться задолго до наступления утра. Группы вооруженных скиров, траустилов, адаже, заполнили небольшую площадь Адажиона.

Все фары выглядели по-своему. Скиры с длинными бородами кутались от ночного холода в темные плащи, перекинутые через плечо. Пожалуй, они выглядели наиболее похожими на европеоидов. Полная противоположность им — темнокожие, волоокие исавары, с крупными губами, толстыми носами, вооруженые дубинами и каменными топорами. Траусилы, с волосами, собранными в пучок, пришли с баграми и трезубцами. Ретии явились главным образом с луками.

Напряжение на площади росло с каждой минутой. Стоит кому-нибудь бросить камень — и начнется бойня.

Адаже явились последними.

— Прошу вождей и старейшин племен, фаррахов и жрецов явится в мой шатер. Остальным — отложить оружие и держаться спокойно до конца переговоров! — объявил я через жреца-глашатая.

Группы местной «элиты», косясь друг на друга, прошли ко мне и уселись на циновки.