Clash

что открывало немного его грудь. Его

джинсы отлично на нем сидели, и

мне пришлось оторвать взгляд, чтобы

не рассматривать его так нагло.

— Привет.

— Привет, — сказал он с

улыбкой,

от

которой

хотелось

схватить ложку и снять с него все

сливки. — Ты выглядишь весьма...

весьма красиво.

— Спасибо, ты тоже. Входи, мне

нужно только взять сумочку. — Он

зашел внутрь и я продолжила: —

Джастин, это моя мама, Линн.

Мама перебросила волосы через

плечо и расплылась в улыбке. Я

могла сказать, что он прекрасно

выглядел, без каких-либо слов с ее

стороны. Я так же уверена, он был

того же мнения о ней. Она смотрела

на него, готовая броситься в объятия.

— Так приятно познакомиться с

тобой, Джастин.

—

И

мне

приятно

познакомиться с вами тоже, — он

пожал протянутую ею руку.

— Почему бы тебе не присесть

со мной, пока Джесси закончит

собираться?

— Никаких больше сборов,

мама. Просто возьму сумочку.

— Итак, чем ты занимаешься,

Джастин?

— Все взяла... мы можем идти

прямо сейчас.

Бедный Джастин был почти

растерзан. Я уверенно могла сказать,

что

джентльмен

в

нем

хотел

присесть с моей мамой. Он просто

не имел понятие, во что мог

втянуться. Если он присядет, она

выведает у него за пять минут, чем не

только он, но и его родители

занимались в прошлом году.

— Может, мы сможем поболтать

в другой раз, Линн?

—

Я

бы

с

большим

удовольствием, — сказала она. —

Моя дочь, сказочный повар. Может, в

следующий раз ты поужинаешь здесь

с нами?

—

Звучит

великолепно,

—

сказал он, подмигивая мне.

— Ладно, мама, закрой за нами

дверь и прекрасного тебе вечера.

— Ведите себя хорошо, детки, —

сказала мама.

Этот комментарий был пронизан

глубоким подтекстом.

Как только я направилась к

двери, она прошептала мне:

— Детка, он горяч.

Все, что я могла делать, только

надеяться, что это прошло мимо его

ушей. Мне должно было быть очень

стыдно за нее прямо сейчас, но

возможно, это было бесполезно по

отношении к этой персоне вообще. Я

была удивлена, когда он подвел меня

к серой «Хонде». Думая, что он меня

разыгрывает, я пробежала взглядом

по стоянке в поисках того самого

здоровяка-грузовика.

— Это твоя машина? — опешила

я.

Он улыбался.

— Да, я солгал о пикапе.

Я скользнула на сидение, пока

он придерживал дверь. Когда он

устроился на водительском месте, я

пристегнула ремень безопасности.

— Почему?

Он

пристегнул

ремень

безопасности и завел машину. Затем

сказал:

— Потому что хотел впечатлить

тебя. Я на самом деле думал, что ты

никогда не согласишься пойти со

мной, и соответственно никогда не

узнаешь, что я слукавил.

— Почему?

Он засмеялся.

— Ты как замаскированная

трехгодовалая малышка, — сострил

он. — Почему? Почему? Почему?

— Серьезно. Почему ты думал, я

не соглашусь пойти с тобой?

— Я предполагал, что ты

скажешь мне, что уже с кем-то

встречаешься. Или ты не включила

меня в свою лигу... или даже

приблизительное окружение. Сложно

предположить, что ты еще не занята

кем-то. Ты великолепна, и за то

малое время, что я провел с тобой,

могу сказать, что ты умная и веселая.

Ты находка, — он улыбался, но его

слова звучали искренне.

Мои щеки начали краснеть, и я

знала, что цвет лица и волос сейчас

был одинаковым.

— Спасибо.

Пытаясь сменить тему, будто я

не центр Вселенной, продолжила в

другом русле:

— Итак, когда ты именно

принял решение быть бегуном...

отдать этому все свое время?

— Где-то около двенадцати. Мой

отец бежал в Бостонском марафоне и

занял третье место. Это было

наикрутейшим для меня... я так им

гордился, что захотел быть, как он.

— Он до сих пор бегает?

— Нет. Он повредил колени. Его

оба

колена

и

левое

бедро

прооперированы.

— Ой.

—

Именно.

Поэтому

я

тренируюсь... хочу бегать с умом и

продлить жизнеспособность своего

тела. Я хочу уйти из спорта прежде,

чем тело начнет давать сбой.

— Умно, — сказала я.

—

Что

насчет

тебя?

Что

заставило тебя стать тренером?

— Я всегда была из числа

помешанных на питании и фитнесе.

Думаю,

благодаря

этому

я

сосредоточилась

на

чем-то

позитивном, когда была ребенком.

Когда думала о своем будущем,

решила выбрать то, что могло бы

сделать меня счастливой. Так оно и

получилось. Это вызывает приятные

чувства, помогать кому-либо и учить,

как твое тело должно работать на

тебя.

— Бьюсь об заклад, — сказал он.

Когда мы повернули на Бульвар

Сансет, он продолжил:

— У меня есть еще одно

признание.

— Еще одно?

— Да, ты знаешь... я ведь не

крепкий парень на большом пикапе?

Смеясь, я ответила:

— Ой-ой, это звучит серьезно.

— В одних круга это принимают

хорошо, в других плохо.

— Ты гей? — пошутила я, но это

могло бы снять с меня немного

напряжения, окажись он им.

С серьезным лицом он ответил:

— Нет, но я виновен... я

вегетарианец.

— О! Ужас! — Я до сих пор

смеялась. — Ты был так серьезен, я

правда подумала, ты скажешь, что ты

транссексуал или что-то в этом роде.

—

Фуу!

Ничего

настолько

серьезного, — ответил он. — Быть

вегетарианцем и признать это —

временами дается тяжело. Люди

настолько субъективны и готовы