Cloud Nine (СИ)

— Как бы вы не пытались это замаскировать, вы азартны не меньше меня, Хатаке-сан. Скопировали более тысячи техник, — Токугава приподняла одну бровь, не сводя с него глаз. — Куда вам столько?

— Вы неплохо разведали обо мне многие известные факты.

— Я должна знать людей, которые меня окружают.

— При всем уважении, но вам обо мне известно лишь то, чему я позволяю просочиться в массы, — Какаши снова позволил себе короткую усмешку. Рецу уловила небольшое движение губ сквозь маску и с наслаждением отметила это про себя.

— Еще я знаю, что вы не общительны и плохо сходитесь с людьми.

— Это наработанная привычка. Мне положено быть скрытным. Так же, как и вам положено манипулировать людьми.

Токугава снова рассмеялась. В ее смехе больше не было кокетства, как будто Какаши сорвал с нее эту маску, и теперь перед ним сидит настоящая Токугава Рецу во всем своем уже неприкрытом беспощадном коварстве.

— Мне еще не приходилось иметь дело с шиноби, но тебя сложно провести, Хатаке Какаши, — она пододвинулась к нему чуть вперед, слегка наклоняясь. Их лица были на расстоянии вытянутой руки.

— Вы лихо перешли на «ты». — Внутри у Какаши все клокотало от смешанных чувств по отношению к Рецу, но он стойко держал холодный тон голоса.

— После таких обезоруживающих реплик сложно сохранять дистанцию, тебе так не кажется? Ты рассекретил меня, — Токугава выдохнула ему под ноги, и Какаши понял, что его одежда провоняет табаком. Значит, он оказался прав, и она действительно играла с ним все это время. И если ей ничего от него не нужно, тогда эта женщина не просто опасна. Она заносчивая, эгоцентричная, абсолютно презрительная к чувствам других людей моральная садистка. Если гнилая сущность просачивается наружу, никакая прекрасная внешность уже не спасет положения.

— Нет, не кажется. Если хотите обращаться ко мне на ты — пожалуйста, но я все же сохраню со своей стороны учтивость к вам.

— Надеюсь, ты не обижаешься и не откажешься от того, чтобы защищать меня. В конце концов, мы все разные люди и имеем право быть такими, какие есть.

— Вы можете быть каким угодно человеком, но, если Цунаде-сама доверила мне вашу жизнь, я сделаю все, чтобы ее сохранить. Но ровно до тех пор, пока длится моя миссия. После вашего возвращения в столицу, я покину вас… — Какаши на мгновение сделал паузу, испытующе глядя на Рецу, а та даже замерла в ожидании продолжения, — и вряд ли когда-либо вспомню о вашей скромной персоне еще раз.

Какаши удивился тому сарказму, что сейчас выдал, а Рецу даже поморщилась от таких слов, полоснувших по ее самолюбию. Токугава продолжала смотреть на него в упор. За эти немногочисленные минуты общения она сменила несколько тактик, которые с успехом применяла к разного рода мужчинам. Токугава давала им то, чего они хотели — власти, хотя она и была иллюзорна. Рецу позволяла мужчинам думать, что они особенные, хотя это также была лишь иллюзия. Ей нравилось, когда они пляшут под ее дудку, как дураки ведутся на дешевые разводы, когда, распушив павлиньи хвосты, думают о том, какие они всемогущие, и какая она при этом глупая женщина. Но как только Рецу сгоняла наведенный ею же розовый обманчивый туман, реальность со всей силы ударяла по их тщеславию и гордыни. В эти мгновения она получает наивысшее удовольствие. Видеть полные разочарования в самом себе глаза, видеть, как их, казалось бы, прочный мир разрушился. Ей неважно было, что именно это за люди. Сам факт превосходства над кем-либо тешил ее самолюбие. Она подминала под себя каждого, кто находился рядом. И чем сложнее ей это сделать, тем интересней представление. Но в этот раз Рецу попался тот единственный, кто не позволил играть с собой, срезая на корню все ее попытки подорвать его фундамент под ногами. Токугава с самого начала заподозрила о своем возможном поражении. Какаши был в маске, и этот крошечный кусочек ткани оказался стеной между ними. Она не могла досконально считывать его эмоции, не видела малейших изменений. Словно она пыталась забить мяч в его ворота, но при этом даже не знала, куда целиться. Словно он закрытая книга без ключа к ней. Все это время Рецу пыталась снять его маску, предлагая еду, напитки, кисеру. Осталось только попробовать сорвать ее силой. В присутствии Какаши, Токугава чувствовала себя стоящей на хлипком веревочном мосту, который раскачивал суровый ветер. С ним она теряла свою власть, но ей было интересно продолжать эту игру, хоть и все ее попытки вернуть контроль и стабильность разбивались о непробиваемую стену его самообладания и строгий неприступный взгляд. Давно она не испытывала подобной мужской власти над собой.