Combat

Мужская особь, то есть самец, напротив, просто тупая скотина. Это из-за них нас считают животными. Им, крэгам-мужчинам, недоступен свободный полет мысли, им чуждо творческое вдохновение, не доступны высокие понятия красоты, они просто не понимают, что это такое – красота. Их потребности сведены к минимуму, по сути, преобладает одна потребность – нажраться до отвала личинок вака и впасть в транс.

– В каком смысле?

– Личинки вака обладают наркотическими свойствами.

– У нас это называется "ловить кайф", – сказал Хорнунг.

– Меткое выражение. Ваше слово "кайф" созвучно нашему "ка-увф", что означает живой мертвец. Потому что "ка" – это "жизнь", "увф" – её противоположность. Это диалектическая пара. Благодарю, Вёльд, за новые понятия. Будет, что сообщить подругам.

– Подругам? Как вы это сделаете?

– Проще простого. С помощью телепатической связи. Расстояние не имеет значение.

Кё тут же телепатически связалась с подругой и болтала с ней на женском языке примерно с полчаса. Язык, на котором велась беседа, разумеется, был непонятен капитану, но иногда словесная информация сопровождалась видеорядом. Часть образов Хорнунг легко мог идентифицировать с чем-то знакомым. Но подчас картинки были абсолютно чужды глазу человека или чересчур, как обухом по голове, откровенны, натуралистичны до отвращения. Хорнунг застеснялся, постарался отвлечься на время, покуда дамы делились новостями.

– Так на чем мы остановились? – как ни в чем не бывало, сказала Кё, "бросив трубку".

– На личинках и живых мертвецах.

– Да, так вот… ваки – это чисто мужская еда. Ради этих многажды проклятых личинок, они готовы свернуть горы. Буквально. Этим и пользуются человеки…

– Люди, – подсказал Хорнунг.

– Ну да, люди… Они заставляют крэга трудиться для Компании. Нищие духом, убогие личности, крэги-самцы не могут сопротивляться. Наркотическая зависимость передается и "драйверу", "наезднику", или, как вас называют крэги, "захребетнику". Это приводит к тому, что каторжник-крэг становится добровольным рабом Компании. Его практически не надо охранять. Он не сбежит.

Кё от возмущения шлепнула передней ласто-лапой по песку, оставляя длинный след когтей. Дав разрядку гневу, она продолжила:

– Женскую особь, вследствие ее культурного богатства и эрудиции, не заставишь вкалывать на Хозяина. Для этого они слишком умны. Поскольку че… люди не разбираются в наших половых различиях, то в ряды трудяг попадают и женщины. Но по нулевым результатам труда проходит их отбраковка. Тебя распознали не сразу, уж больно ты… ответственный, обязательный. Я не вмешивалась, мне было любопытно за тобой наблюдать…

– Ну а чем же тогда питаются женщины, при отсутствии моллюсков? – Поинтересовался ответственный капитан Хорнунг.

– На суше самки не долбят породу в поисках личинок вака. Они едят червей фракус, если их угостят самцы. Это одна из общих пищ… пищев… (как правильно?) крэгов. Но в основном потребляют летающих чуков. Это очень женская еда. Чуков ловят с помощью длинного языка…

– Как хамелеоны. Понятно.

– Мужские особи, впрочем, тоже могут потреблять чуков, но предпочитают ваков. Свой узкий, змееподобный язык они запускают в длинные и тесные ходы, прорытые личинками в гранитах, и достают оттуда прилипшие к кончику языка лакомство. Вообще-то говоря, чуки – это летающее продолжение ваков. Из личинки вылупляется летающая особь. Но она уже наркотическими свойствами не обладает. Просто хорошая калорийная пища.

Помолчав немного, Кё сказала, что в принципе, женщину тоже можно заставить съесть несколько штук личинок. Но на них такая пища действует очень сильно, вызывая весьма неадекватную реакцию.

Если крэги-самцы под кайфом просто блаженствуют, то женскую особь тянет на немотивированные поступки, причем, никогда не знаешь заранее, как отреагирует самка. Одни закатывают истерику или впадают в меланхолию и беспрестанно плачут, другие становятся совершенно невменяемыми – бесятся, крушат все, что попадается на пути. Третьи воют от беспричинного страха. Четвертые заходятся в пароксизме смеха. Этим последним особенно опасно употреблять личинки. "Смехачи" быстро привыкают, становятся вакозависимыми, торчками почище мужиков. Большинство же женщин просто рвет со страшной силой.

– Помнишь, как тебя полоскало?

– Да уж… – Хорнунг содрогнулся панцирем.

Этот рефлекс отвращения, пояснила Кё, спасает народ от деградации. Удерживает самок от вакарабства. Таким образом, сохраняется культура крэгов.

4

В конце смены крэги обычно бывают в дупель пьяные. Это была им своеобразная награда за тяжкий труд. Фалд и Зальц вскоре стали отпетыми торчками. Трезвый, холодный разум сохранял лишь Хорнунг. Но поначалу он не понимал, какой опасности подвергаются его друзья. До философских и прочих бесед с Кё, он не знал, отчего его с души воротит от личинок. Удивлялся, что хорошего находят зэки в этой гадости?