Combat

Я капитан грузового корабля "Орел", осужденный на каторжные работы вместе с членами моей команды. Это я организовал побег. Предлагаю вам обмен:

Первое, вы возвращаете мой "Орел" со всем грузом; второе, вы не требуйте возвращения каторжников… Взамен я отдам вам это.

Хорнунг протянул руку и показал Базьяру кольцо.

– Что это? – спросил Базьяр, собрав глаза в кучку, чтобы лучше рассмотреть вещицу.

– Это кольцо Улля.

– Объясни.

– Когда я был в духе и совершил побег, я долго скитался по дорогам метафизического мира. Однажды некая очень могущественная сущность подарила мне это кольцо, в знак доброго ко мне расположения.

– Знакомые феодальные замашки, – пробурчал Базьяр. – Теперь вы состоите у него на службе, если приняли подарок.

– Нет. С меня не брали никакой клятвы верности. С кольцом я могу расстаться, когда пожелаю.

– Вы что же, милостивый государь, – сказал Базьяр, начиная краснеть, наливаться яростью, – хотите какой-то безделушкой купить меня – офицера и потомственного дворянина с шестисотлетней родословной? Купить, как последнего вассала?!

– Успокойтесь, полковник. Давайте на этот предмет посмотрим с другой стороны. Не с точки зрения ювелирной, а с точки зрения военной.

В душе Гаэтано Базьяра еще бушевала буря оскорбленной чести, еще в глазах посверкивали молнии и с уст срывались затихающие раскаты проклятий… Но пробился лучик любопытства. Воспользовавшись наступившим штилем, Хорнунг поспешил объяснить, с чистой душой раскрыл некоторые тактико-технические характеристики прибора, который можно назвать "личным защитником".

– Возможности его фантастичны, – сказал в заключение федеральный капитан. – Готов продемонстрировать его работу прямо сейчас. Только прошу убрать толпу. Для посторонних это может быть опасно.

Полковник Смерть колебался лишь мгновение. С подозрительным прищуром посмотрел он на федерального капитана, выискивая в его глазах подсказку, где запрятан подвох, но в конце концов Базьяр вынужден был признать, что не встречал взгляда честнее.

– Покладно гири, – согласился Базьяр, сказавши это на своем диалекте, и отдал распоряжение своему младшему офицеру: – Пуздувахен зашейно алес фердунарро!

– Естублетто! – щелкнул каблуками офицерик и отдал гортанную команду солдатам, а потом еще и подгонял, не то штурмовиков, не то перепуганную толпу: – Гоп! Гоп!

13

Стоя возле стены на фоне пестрого ковра в ожидании расстрела, капитан Вёльд Хорнунг думал, скорей бы это кончилось, и тогда он увидит свой дом и бегущую навстречу жену…

Торс его нарочно был обнажен, чтобы ни у кого не возникало сомнений: а не спрятал ли он под рубахой броневые плитки.

Гаэтано Каземишу Базьяру было искренне жаль убивать этого мужественного человека, но он сам напросился. Чтобы оттянуть время и дать Хорнунгу одуматься и попросить пощады, блиц-полковник достал из кармана именной серебряный портсигар, блестящий осколок навсегда ушедшей эпохи; открыл его. Портсигар заиграл старинный гимн времен третьей империи "Боже, храни императора". Плохо гнущимися пальцами Базьяр вынул необычную, на взгляд Хорнунга, сигарету, две трети которой составлял длинный бумажный мундштук. Захлопнул музыкальный портсигар, постучал по его сверкающей крышке мундштуком, потом дунул туда, потом расплющил его, сначала в одной плоскости, затем – в другой. И лишь после этих ритуальных действий прикурил от зажигалки, которую поднес младший офицер.

– Ну что, начнем? – прищуривши от дыма один глаз, спросил Гаэтано Базьяр у пленника.

– Я давно готов, – ответил Хорнунг, выставив грудь, заведя руки за спину.

Блиц-полковник кивнул и нехотя ушел с линии огня. Сейчас же инициативу взял младший офицер. Он встал сбоку расстрельной команды и отдал солдатам приказ:

– Подтяжно!

Строй ворохнулся и замер.

– Зырь!

Солдаты вскинули ружья, прицелились.

– Фуйр!

Грянул залп. Полковник Смерть смотрел зорко и видел, что ковер за плечами капитана не шелохнулся. Значит, не было промаха. Все пули достигли цели. Но расстреливаемый стоял, как ни в чем не бывало.

Когда рассеялся дым синтетического пороха, Хорнунг облегченно вздохнул. Все были целы и невредимы. Он опасался рикошета, который в замкнутом помещении со стальными стенами мог нанести урон людям Базьяра. Но, к счастью, кольцо Улля сработало по-другому. Не на отражение, а на поглощение. Пули попросту сгорели в защитном магическом поле, как сгорают метеориты, ворвавшиеся в атмосферу планеты.

Солдаты были сконфужены. Они недоуменно разглядывали свои ружья. Некоторые даже проверили обоймы, снаряжены ли они патронами.

– Мазилы! – заорал опомнившийся младший офицер. – С десяти шагов попасть не можете!

Он вырвал у солдата оружие и выстрелил в казнимого раз, другой и, подходя к жертве все ближе и ближе, стрелял без остановки, пока не кончились патроны в обойме. Видя безрезультатность своих действий, офицер готов был впасть в истерику.