Combat

– Хэлло, капитан, – сказал мистер Хунгертобель.

Верховен приветствовал старого джентльмена. Тот лежал в своей постели при мягком свете ночника, в целомудренных объятиях многочисленных подушек.

– Что она вам говорила, небось, опять жаловалась на повара? Я ей говорю, сама виновата, а не повар. Господин капитан, на обед нам подали отличный бифштекс, картофель со сметаной, чуть приправленный чесноком, и бордо, лучше которого вряд ли найдешь так далеко от его родины. А на ужин мы ели креветки с перловкой. И все было бы хорошо. Но нет, ей еще понадобилось взять брюссельскую капусту. А от этой капусты её, знаете ли, пучит, мучают газы…

– Ганс, что ты меня конфузишь перед молодым человеком. Сказал бы по-научному – метеоризмы. Но это здесь ни причем. Разве ты не слышишь этот ужасный гул?

– Ничего не слышу, – сознался мистер Хунгертобель.

– Ты глухой как пень. Я рассказывала господину капитану про корабль "Мария-Луиза"…

– Ты бы еще вспомнила о "Титанике".

Верховен помог леди лечь в её постель и включил "Баюшки-баю-5" – электронный прибор, показанный беспокойным пассажирам, главным образом тем, кто в первые дни круиза не может заснуть из-за перемены обстановки.

Пожелав супругам Хунгертобель спокойной ночи, Верховен кинулся догонять Ульпиду Баянову. Поскольку она уже порядком оторвалась, ориентироваться пришлось по запаху. Следуя в кильватере Ульпиды Баяновой, Макс чувствовал её запах – запах опавших, прелых листьев. Наконец он догнал её. Она была в ночной сорочке, слава богу, не прозрачной. Сомнамбула поднялась на смотровую палубу. Отсюда хорошо был виден крейсер, висевший в пространстве практически рядом, в четырех гектометрах. Громадная зловещая глыба, усеянная огнями. Теперь понятно, почему Ульпида пришла сюда. Крейсер тоже своего рода небесное тело.

И тут Верховен увидел до предела растянутую гармошку штормтрапа, временно соединявшего оба корабля в единое целое. Вот она причина звука! Гул машин крейсера передавался через трап! Примерно, как глухой Бетховен мог слышать звуки рояля посредством трости, уткнув один её конец в рояль, к другому прижавшись подбородком.

Первый капитан отдал должное слуху госпоже Хунгертобель. Надо будет при случае извиниться и сказать, что она была права.

Тем временем сомнамбула завершила свой мистический обряд и направилась обратно. Верховен проводил Ульпиду до её двухместной каюты, и когда та легла в койку, заботливо укрыл её простыней. Соседка Ульпиды выглянула из-под одеяла. Увидев, что это командир лайнера, она сбросила маскировку и спросила страшным голосом:

– Господин капитан, вы не в курсе, когда начнут насиловать женщин?

– Насиловать? Кто?

– Ну этот, как его?.. Полковник Базьяр со своей солдатней.

– Я надеюсь, что до этого дело не дойдет. И мысленно прибавил: "В любом случае, вам это не грозит".

– Вы полагаете… хм…

Верховен устал от этих полусумасшедших старух. Идя коридором первого класса, он думал: почему они, тихо мирно прожив свои гарантированные сто лет, зачастую не выходя за околицу родных городишек, – вдруг срываются с места и летят в чертову даль, таскаясь по круизам со своими фобиями, причудами, колясками, собачками, камердинерами…

Роскошные двери люкс-каюты N94, двухкомнатной, с джакузи и прочим, прочим, прочим, что можно купить за бешеные деньги, сторожил пес Джек. Он был совершенно голым и вел себя как все собаки: почесывался задней ногой, искался, ловя на теле несуществующих блох, вылизывался. В приливе усердия попытался лизнуть собачью радость, но не дотянулся и гавкнул с досады.

Завидев Верховена, Джек рванулся, гремя цепью, прикованной к ручке двери, гавкнул для порядка и, виляя задом, стал ластиться, тереться об ноги капитана, подпрыгивал, стараясь лизнуть в лицо или мимолетно приласкавшею его руку.

– Фу, Джек, лежать!

Джек послушно лег под дверь и спросил человеческим голосом:

– Который уже час, капитан? Скоро ли подъем? Кажется, пробили четыре склянки и вот-вот ударят пять. Замерз как собака, у вас тут сквозняки гуляют.

Видимо Джеку было скучно коротать ночь в одиночестве. И он рад был перекинуться с кем-нибудь словом.

– Половина пятого, мистер Джекрой… тьфу ты, Джек.

– Благавдарю. Уже скоро! Гав-гав!

– Передайте мое почтение мадемуазель Лу. Простите, Лупердии.

– Непрррремноо. Ррргав! Гав! Уууууу!