Constanta

Я зашла на кухоньку, взяла из шкафа чистый стакан и набрала воды из-под крана, краем глаза замечая, что здесь как будто бы что-то лежит не так. То же самое, что и с моими ключами сегодня. Да нет, вот это уже настоящая паранойя – вещи бегать не умеют, а передвигать их некому. Просто фантазия разыгралась на нервной почве, решила я, натыкаясь взглядом на картонный ящик, в котором так и лежали неразобранные вещи Кости. Поднесенный к губам стакан так и не промочил мое горло: загоревшись идеей разобрать ящик, я отставила его в сторону.

Конечно, сверху, на куче других вещей, лежали фотографии. Тоненькая стопка. Интересно, зачем Костя взял их с собой? На память? Или не совсем уверен, что разлюбил жену? Пока я рассматривала четверых самых счастливых людей, которых мне приходилось видеть в жизни – маму с папой и двух прелестных детишек – раздался звук открываемой двери. Я выглянула с кухни, это был Костя. Разувшись и сбросив с себя сумку, он вошел, стал позади меня и обнял крепче, чем когда-либо, зарывшись носом в затылок и обхватив меня в кольцо.

– Привет.

– Привет.

– Это мы пять лет назад.

– Понятно, – тихо ответила я и отложила стопку.

Почему-то мне захотелось плакать.

Что-то такое было в этих фотографиях, какое-то не иллюзорное, а настоящее счастье, которого у меня никогда не было и не будет. Но которое я разрушаю сейчас своим эгоизмом. Может быть, сквозь эти фотографии, на которых и Костя, и Катя улыбались друг другу, светясь любовью, стало явственно видно, что связь между ними слишком сильна, чтобы я могла разрушить ее бесповоротно. Фотографии хранят память о былом, в их силах воскресить прошедшее. И он забрал их с собой. Возможно, как напоминание.

– Яна, я знаю, о чем ты сейчас думаешь, – вздохнул Костя. – Но я не хочу в прошлое, каким бы счастливым ни выглядел на этих фото.

– Почему? Ведь ты любил ее, все было хорошо.

– Откуда ты знаешь, как все было? Это всего лишь снимки. Запечатлеть один миг из жизни не значит увидеть всю жизнь. Если на фото пятилетней давности я улыбаюсь, это не дает повода думать, что моя семейная жизнь была сладкой.

– А она была несладкой?

– В первый же год после свадьбы я понял, что ошибся в человеке. Ни одна проблема не решалась, ни одна. Не с ее характером. Ведь она королевских кровей, это не ее заботы – коммунальные счета, жилье, домашнее хозяйство… Все было на мне.

– Почему было не развестись в таком случае?

– Когда я заговорил об этом, она начала устраивать скандалы. А через неделю заявила, что беременна. Она и правда оказалась в положении. А потом родилась Алена, и… ну куда уже тут бросать семью?

– Значит, ты был несчастлив в браке?

– Я не могу этого сказать, – уклонился Костя, изменив голос. – Хорошие моменты были, но они быстро теряли вес в сравнении с плохими. Мы до сих пор не научились понимать друг друга.

– Сколько лет, – затаив дыхание, начала я, – вы в браке?

– Одиннадцать, – подумав секунду, ответил он. – И я не хочу больше этого только из-за детей. Встреча с тобой помогла это осознать: оказалось, я так четко понял, знаешь, когда познакомился с тобой, – тут он вставил нервный смешок, – оказалось ведь, я давно ее не люблю. Так давно, что сам не заметил, как чувство прошло: я-то думал, оно ретушировалось семейным бытом, постоянными заботами, думал, оно осталось, просто скрыто под слоем семейных проблем и ссор. А нет. Оно просто растворилось, как соль в воде.

Я слушала, не смея шевельнуться, чтобы не сбить его с мысли, и лишь когда он договорил, высвободилась, развернулась и обняла его сама, скользнув ладонями по несуществующей талии и уткнувшись лицом в деревянный крестик на груди. Костя гладил меня по голове, молча ожидая, когда я начну тот разговор, на который намекала днем. В тот момент я чувствовала себя под защитой, будто меня обнимал родной отец, он всегда точно так же гладил мои волосы.

– Кость… ведь ты не вернешься к ней? Ты же не бросишь меня теперь?

– Ни теперь, ни после, – отрезал он решительно.

Я еще помолчала.

– Сегодня меня вызывала декан. Ей кто-то донес о нас с тобой. Она начала допытываться. Я все рассказала, – зажмурив глаза от страха, выдала я и поджала губы.

Его рука на секунду остановилась на моих волосах, и я было решила, что сейчас мне за это попадет.

– Не ожидал от тебя такого. Ты верно поступила.

– Правда?

– Разумеется. Никто и не собирался это скрывать, но никто и не хотел кричать об этом во всеуслышание. Спросили – ты ответила, как есть. Не спросили бы – на нет и суда нет. И что она?

– Сказала, что исключает меня.

Молчание.

– Как? Только за это?

– Не только.

– Ты, верно, нагрубила ей, – даже не вопросительно, а утвердительно качнул головой Костя.

– Ну… было и такое… но она сама перешла границы. Ты ведь меня знаешь, я…

– Знаю, конечно. Уж мне ли не знать. Однако это все же декан… и надо было с ней не так резко. Что конкретно ты сказала?