Constanta

– Перекрестись, тебе кажется. Поверь мне. Все это, особенно злой взгляд, связано с тем, что он мой научрук, а на меня куча докладных висит: неделю в универе не появлялась, да еще и снова начала прогуливать. К тому же как бы и время начинать работать над докладом подходит, вот он меня и хватился. Его злит, что я исчезла непонятно куда, кинула его. Наверное, не привык к такому отношению. Черт, теперь я его еще больше боюсь. Он мне таких люлей пропишет, когда найдет…

– А ведь найдет, не сомневайся.

– Умеешь поддержать.

– Да не переживай. Не побьет же он тебя в самом деле. Тебе сейчас главное – лечиться. Поправляй собственное здоровье, а все остальное – приложится со временем.

– Тогда я сейчас в аптеку – и в общагу.

– Смотри, как бы в общагах тебя уже не поджидал большой и страшный серый волк. Будь осторожна, Красная Шапочка, сразу зови лесника на помощь! – театрально выговорила Ольга.

– Витя, вы переигрываете! – засмеялась я, сбрасывая вызов, и толкнула входную дверь в аптеку.

Ничего, пусть и он побесится в свою очередь. Пусть поймет, что меня не так-то просто достать. И если он привязал меня к себе и заставил сказать «да», это еще не значит, что дело в шляпе.

Я-то на него уже давно перестала обижаться, в связи с проблемами его фигура отошла на второй план, а вот он пусть понервничает из-за меня. Мне даже приятно, что я хоть как-то могу заставить его думать о себе.

***

Антибиотики были до такой степени противными, что приходилось пить их, зажмуривая глаза. Но во время приема рядом, как инквизитор, всегда стояла Ольга, внимательно следившая за тем, чтобы я не мухлевала. Я пропихивала пилюли внутрь пищевода и вызывающе смотрела на подругу: ну что, видела? Выпила я, чего стоишь? Та утвердительно кивала и уходила заниматься своими делами.

Вернувшись в общагу в то утро, я действительно опасалась случайно встретить Константина Сергеевича. Я была слишком не в форме, чтобы отбивать его нападения, поэтому перед каждым поворотом замирала, прижимая к груди пакет с лекарствами и, действуя как спецагент, выглядывала из-за угла, рекогносцируя местность, и только потом шла дальше. Так никого и не встретила, кроме Тихоныча – электрика, который, будучи уже в первой половине дня подшофе, странно на меня посмотрел.

– Тихоныч! – я припоймала его подозрительный взгляд. – Тебя можно попросить?

– Отчего же нет, – еще более странно поглядывая на меня, ответил электрик.

– Ты же у нас каждый день по этажам ходишь, проверяешь там все, электричество, проводки, лампочки, да?

– Да-а-а… – совсем не понимая, чего от него хотят, но начиная что-то заподазривать, протянул мужичок.

– Всех видишь, за всеми наблюдаешь. Так?

– Ну…

– Тихоныч. Ты запоминай сейчас: если увидишь тут взрослого мужика, вроде как препода по виду, интеллигентный такой, но здоровый, – я сопровождала речь жестами, стараясь на себе показать, как выглядит Довлатов, и одновременно представляя, как нелепо это выглядит со стороны, – волосы черные, сам высокий, понял? Увидишь его – ни в коем случае не показывай, где я живу. Понятно?

– Понятно. Хахаля отшить – чего ж тут непонятного? Кто ж его вообще в общежитие пустит?

– Да не хахаль он, – расстроилась я. – Преподаватель.

– Преподавателя пустят, – задумался Тихоныч. – Ну, я понял, если спросит – показать.

– Что? Нет! Я тебе что сейчас талдонила? Не показать, наоборот!

– Что наоборот? Самому отвести?

– Прости господи! – окончательно расстроившись, я махнула на электрика рукой и пошла в свой блок.

Ольга с этой истории поржала, а вот мне было не до смеха. Меньше всего хочется видеть Константина Сергеевича здесь, когда я больна и у меня нет сил противостоять его психологическим атакам.

Если он придет, Ольга мне не поможет, даже если захочет – он вытряхнет ее из комнаты, как крошки со стола, и дверь еще запрет. Для этого человека не существует преград, когда он к чему-то стремится. А потом он потребует объяснений, и мне ничего не останется, кроме как рассказать всю правду, которую я не горю желанием больше никому рассказывать. Вообще. Хватит и того, что Ольга все знает.

Ближе к вечеру случилось кое-что, заставившее меня вновь поверить в свои силы и осознать, что пусть я еще слаба, пусть еще бессильна, но обязательно выздоровлю, и есть во мне потенциал, есть еще порох в пороховницах.

– Я пошла мусор выбрасывать, – предупредила подруга. – Тебе ничего не хочется? Могу в магазин забежать.

– Нет, я ничего не буду. Потому что, принимая антибиотики, нельзя употреблять алкоголь.

– Я бы тебе все равно не купила, будь даже простые таблетки. Ну, все, я убежала.