Contra spem spero

— Плохо. А как-нибудь … нелегально — он может двинуть к нашей границе? Тут же всего шестьсот километров до Бреста?

Подполковник пожал плечами.

— Не думаю. Самостоятельно он вряд ли это сможет сделать… Ладно, если через официальные каналы его не вытащить — закроем тему.

Тут зазвонил лежащий на столе телефон — принадлежащий вице-консулу. Давлетьяров поднял его к глазам, удовлетворённо хмыкнул, нажал на кнопку и бросил в микрофон:

— Ано!

Выслушав довольно долгий монолог собеседника, кивнул, произнёс «Похопил, дники» и, подняв глаза на Левченко, сообщил:

— Готово. Стоит на Старой Цесте — старом шоссе, если по-русски — на пересечении с Ясеницкой.

— Мы едем туда?

— Мы?

— Ну да, ты и я.

— А, понял. Ты хочешь проконтролировать уничтожение буса?

Левченко пожал плечами.

— Ну а ты как думал? Я сюда что, пиво пить прилетел? Раз прибыл — обязан проследить, чтобы всё было тип-топ.

— Хорошо, поехали. Нам в город заезжать с этим металлоломом не с руки, поэтому потянем наше железо на трассу; с неё, кстати, и к скупу металлов проще подъехать.

— Хорошо, командуй. Сколько всё это займёт времени?

Вице-консул хмыкнул.

— Часа три. И то ещё хорошо, что я хозяина скупа заранее предупредил, он нас ждёт — а так обычно здесь в четыре часа шабашат.

— То есть до десяти вечера мы с бусом будем возиться по-любому?

— Если не до одиннадцати.

Левченко вздохнул.

— Похоже, мой парень обречен сегодня действовать самостоятельно, я ему, при всём желании — не помощник. Дай Бог ему удачи!

* * *

Одиссей вышел из офиса самогонной фабрики, изо всех сил стараясь не выдать своего ликования. По ходу, получилось — Абдул равнодушно глянул на него и спросил полуутвердительно:

— Мимо?

Одиссей покачал головой.

— Не скажи. Похоже, я этого парня нащупал. За последние два года в городок этот переехало три семьи из-за границы, из бывшего Советского Союза — с Украины, из Прибалтики и Молдавии — и все три вполне могут быть нашими клиентами. Фамилии я их узнал. Теперь — дело техники. У Тевзеева, ты говорил, двое детишек?

Абдул кивнул.

— Двое. Мальчик и девочка.

— Школьного возраста?

— Э-э-э… да, школьного.

— Очень хорошо. Мы сейчас узнаем, сколько в этом городе школ — не думаю, что больше трех-четырех — пробежимся по ним, и я там вежливо порасспрашиваю учителей — и, надеюсь, к вечеру мы адрес господина Тевзеева будем иметь на руках.

Араб восхищённо зацокал языком.

— Вот это хватка! Александр, хозяин будет доволен!

— Не спеши радоваться. Сначала давай сделаем дело…

Они загрузились в БМВ и, развернувшись, вновь выехали на давешнюю площадь — снова глянуть на карту города и определится со школами.

Вдвоём они подошли к уже исследованному Абдулом вдоль и поперёк стенду, вдумчиво осмотрели карту города — и Одиссей с облегчением увидел, что базовая школа имени Масарика находится на этой же площади, рядом с полицейским участком. Велик был соблазн осмотреть стенд с противоположной стороны — с той, на которой висело объявление о литературных чтениях, посвящённых возвращению царя Итаки до дому, до хаты — но Одиссей превозмог этот соблазн. Чёрт его знает, этого Абдула, а ну как запомнит этот его интерес к древнегреческой литературе? Слишком многое сейчас на кону…

— Начнём с ближайшей. Мне надо минут тридцать где-то.

Араб кивнул.

— Хорошо, я подожду в машине. Полчаса.

Одиссей направился к трехэтажному зданию базовой школы имени Масарика, солидной постройке в стиле сецессион (весьма, надо сказать, модному в конце XIX века в Австро-Венгрии). Правее здания школы, по улице, уходящей на северную окраину городка, располагался довольно помпезный двухэтажный дом с высокой покатой черепичной крышей, в котором квартировало отделение Чешского сберегательного банка, следующий двухэтажный дом, куда более простенькой архитектуры, занимало полицейское отделение. Гм, понятно, почему Абдул решил подождать меня в машине — с его-то внешностью не стоит слишком уж демонстративно гулять возле околотка, не ровён час, здешние полицейские — пусть и толстые и ленивые увальни, но всё же стражи закона — могут заинтересоваться типичным семитом, чего-то вынюхивающим в чешской глубинке. К тому же не факт, что паспорта у нас подлинные…

Одиссей подошёл к парадному подъезду школы — на котором было вывешено давешнее объявление о «литературных чтениях». Одиссей про себя ухмыльнулся — однако, рвение у здешней агентуры изрядное! Давно, видно, не работали по указаниям Москвы, соскучились по шпионскому ремеслу… если вообще когда-нибудь что-нибудь в этом смысле делали. Ладно, посмотрим, какие здесь обитают штирлицы…

Кабинет директора был на первом этаже — и Одиссей, узнав его точное месторасположение у первого же взятого «языка» (миловидной учительницы, судя по всему, младших классов), постучал в простенькую, обитую дермантином, дверь обители здешнего предводителя.

— Пойдь! — раздалось из-за двери. Однако, голосок у здешнего вождя…

Он вошёл в кабинет, тщательно закрыл за собою дверь, и, улыбнувшись, сказал, глядя на солидного, седого, вальяжного человека, сидящего за письменным столом: