Cor ardens

Ключами слез Любовь, и мрак суровый,

Как Смерти сень, волшебною дубровой,

Где Дант блуждал, обстанет ствол живой,-

Возноситесь вы гордой головой,

О гимны, в свет, сквозя над мглой багровой

Синеющих долин, как лес лавровый,

Изваянный на тверди огневой!

Под хмелем волн, в пурпуровой темнице,

В жемчужнице — слезнице горьких лон,

Как перлы бездн, родитесь вы — в гробнице.

Кто вещих Дафн в эфирный взял полон,

И в лавр одел, и отразил в кринице

Прозрачности бессмертной?— Аполлон.

КНИГА ТРЕТЬЯ ЭРОС с приложением цикла сонетов ЗОЛОТЫЕ ЗАВЕСЫ

ТЫ, ЧЬЕ ИМЯ ПЕЧАЛИТ СОЗВУЧНОЮ СЕРДЦУ СВИРЕЛЬЮ,

знаешь, кому я свивал, ивой увенчан, свой мирт

от колыбели осенней луны до второго ущерба,

В ГОД, КОГДА НОВОЙ ВЕСНОй ЖИЗНЬ ОМРАЧИЛАСЬ МОЯ.

MCMVI

ЗНАЕШЬ И ТЫ, ДИОТИМА, КОМУ ТВОЙ ПЕВЕЦ ЭТИ МИРТЫ,

ИВОЙ УВЕНЧАН. CBивал: РОЗЫ ВПЛЕТАЛИСЬ ТВОИ

В СМУГЛУЮ ЗЕЛЕНЬ желаний И В ГИБКОЕ ЗОЛОТО ПЛЕна.

РОЗОй СВЯТИЛА ТЫ ЖИЗНЬ; В РОЗАХ К БеССМЕРтНЫМ УШЛА.

MCMXI

I

ЗМЕЯ

Диотиме

Дохну ль в зазывную свирель,

Где полонен мой чарый хмель,

   Как ты, моя змея,

Затворница моих ночей,

Во мгле затеплив двух очей,

   Двух зрящих острия,

Виясь, ползешь ко мне на грудь -

Из уст в уста передохнуть

   Свой яд бесовств и порч:

Четою скользких медяниц

Сплелись мы в купине зарниц,

   Склубились в кольцах корч,

Не сокол бьется в злых узлах,

Не буйный конь на удилах

   Зубами пенит кипь:

То змия ярого, змея,

Твои вздымают острия,

   Твоя безумит зыбь…

Потускла ярь; костер потух;

В пещерах смутных ловит слух

   Полночных волн прибой,

Ток звездный на земную мель,-

И с ним поет мой чарый хмель,

   Развязанный тобой,

КИТОВРАС

И не ты ли в лесу родила

Китовраса козленка-певца, 

Чья звенящая песнь дотекла 

До вечернего слуха отцами 

С. Городецкий, «Ярь»

Колобродя по рудам осенним,

Краснолистным, темнохвойным пущам,

Отзовись зашелестевшим пеням,

Оглянись за тайно стерегущим!

Я вдали, и я с тобой - незримый,-

За тобой, любимый, недалече,-

Жутко чаемый и близко мнимый,

Близко мнимый при безликой встрече.

За тобой хожу и ворожу я,

От тебя таясь и убегая;

Неотвратно на тебя гляжу я -

Опускаю взоры, настигая;

Чтобы взгляд мой властно не встревожил,

Не нарушил звончатого гласа,

Чтоб Эрот-подпасок не стреножил

На рудах осенних Китовраса.

УТРО

Где ранний луч весенний,

Блеск первый зеленей?

Был мир богоявленней

И юности юней.

Закинул чрез оконце,

Отсвечивая, пруд

Зеленой пряжей солнце

В мой дремлющий приют.

Белелся у оконца

Стан отроческий твой…

Порхали веретенца,

И плыли волоконца,-

Заигрывало солнце

С березкой золотой.

ЗАРЯ ЛЮБВИ

Как, наливаясь, рдяный плод

Полдневной кровию смуглеет,

Как в брызгах огненных смелеет

Пред близким солнцем небосвод

Так ты, любовь, упреждена

Зарей души, лучом-предтечей.

Таинственно осветлена,

На солнце зарится она,

Пока слепительною встречей

Не обомрет - помрачена.

ПЕЧАТЬ

Неизгладимая печать

  На два чела легла.

И двум - один удел: молчать

  О том, что ночь спряла,-

Что из ночей одна спряла,

  Спряла и распряла.

Двоих сопряг одним ярмом

  Водырь глухонемой,

Двоих клеймил одним клеймом

  И метил знаком: Мой.

И стал один другому - Мой…

  Молчи! Навеки - Мой.

СИРЕНА

Ты помнишь: мачты сонные,

  Как в пристанях Лорэна,

Взносились из туманности

  Речной голубизны

К эфирной осиянности,

  Где лунная Сирена

Качала сребролонные,

  Немеющие сны.

Мы знали ль, что нам чистый серп

  В прозрачности Лорэна,

Гадали ль, что нам ясная

  Пророчила звезда?

До утра сладострастная

  Нас нежила Сирена,

Заутра ждал глухой ущерб

  И пленная страда.

ЖАРБОГ

Прочь от треножника влача,

Молчать вещунью не принудишь,

И, жала памяти топча,-

Огней под пеплом не избудешь.

Спит лютый сев в глуши твоей -

И в логах дебри непочатой

Зашевелится у корней,

Щетиной вздыбится горбатой

И в лес, разлапый и лохматый,

Взрастит геенну красных змей.

Свершилось: Феникс, ты горишь!

И тщетно, легкий, из пожара

Умчать в прохладу выси мнишь

Перо, занявшееся яро.

С тобой Жарбог шестикрылат;

И чем воздушней воскрыленье,

Тем будет огненней возврат,

И долу молнийней стремленье,

И неудержней в распаленье

Твой возродительный распад.

ВЫЗЫВАНИЕ ВАКХА

Чаровал я, волхвовал я,

Бога-Вакха зазывал я

На речные быстрины,

В чернолесье, в густосмолье,

В изобилье, в пустодолье,

На морские валуны.

Колдовал я, волхвовал я,

Бога-Вакха вызывал я

На распутия дорог

В час заклятый, час Гекаты,

В полдень, чарами зачатый:

Был невидим близкий бог.

Снова звал я, призывал я,

К богу-Вакху воззывал я;

«Ты, незримый, здесь, со мной!

Что же лик полдневный кроешь?

Сердце тайной беспокоишь?

Что таишь свой лик ночной?

Умились над злой кручиной,

Под любой явись личиной,

В струйной влаге иль в огне;

Иль, как отрок запоздалый,

Взор узывный, взор усталый