Cor ardens

Разлукою внезапной и смертельной.

Ты — родилась; а я в ночи, согретой

       Зачатьем недр глухих,-

Я умер, семя нивы колыбельной,

       Душой в себе раздельной,

С собой влачащей гроб того же тела,

       Откуда отлетела

Желаний мощь. И ты скорбишь вдовой

Над озимью могилы роковой.

3 «Мы шли вдвоем жнивьем осиротелым…»

Мы шли вдвоем жнивьем осиротелым,

       А рок уже стерег…

И ты сказала: «Облако находит,

И будет снег, и покрывалом белым

       Застелет даль дорог,

И запоздалых в путь зима проводит.

       Незваное приходит!

Благословен да будет день идущий,

       Благословен не ждущий!

Благословен солнцеворот, и серп,

И поздней осени глухой ущерб!»

4 «И саваном одели землю белым…»

И саваном одели землю белым

       Снега, и тучи — тьмой:

А ты горела на одре страдальном;

И мы с оплаканным, сгорелым телом

       Пустились в путь зимой.

Но голос твой мне в пенье погребальном

       Звучал псалмом венчальным:

Затем, что тех, кто на одной постели

       Причастия хотели

Креста и Розы алой,— тайно двух

Венчали три: Вода, Огонь и Дух.

 5 «Наш первый хмель, преступный хмель свободы…»

Наш первый хмель, преступный хмель свободы

       Могильный Колизей

Благословил: там хищной и мятежной

Рекой смесились бешеные воды

       Двух рухнувших страстей.

Но, в ревности о подвиге прилежной,

       Волною агнца снежной

Мы юную лозу от вертограда,

       Где ты была менада,

Обвив, надели новые венцы,

Как огненосцы Духа и жрецы.

6 «И пламенем был дух, и духом пламя…»

И пламенем был дух, и духом пламя;

       И красный твой костер

На свадьбе третьей брачным стал чертогом,

Где Гроздий Жнец побед последних знамя

       Над нами распростер,-

И огненным и жертвенным залогом

       Мы обручились с Богом,

Кто в Жизни — Смерть, и в Смерти — Воскресенье.

       Был свет твое успенье;

И милый рот, сожженный, произнес:

«Свет светлый веет: родился Христос».

7 «Недаром вновь душа затосковала…»

Недаром вновь душа затосковала:

       Священней и властней

Великий Колокол на богомолье

Звал новую для нового начала,

       Для цельных в Духе дней.

И ложью стало миру подневолье:

       На Божие раздолье

Стремилась ты, вся улегчась, сгорая,

       До детскости, до рая,-

И странницей ходила по лесам,

Верна земле — в тоске по небесам.

8 «Одним огнем дышали мы, сгорая…»

Одним огнем дышали мы, сгорая

       И возгораясь вновь;

И быть двоим, как мы, одной вселенной,

Воскреснуть вместе, вместе умирая,

       Мы нарекли: любовь.

Ее в земном познали мы нетленной…

       Зачем же облик пленный

Оставлен сирым — по земле печальной

       Идти до цели дальной?

Мой полон дух, и полны времена;

Но все не видно в горькой чаше дна.

9 «А твердь всё глубже, полночь осиянней…»

А твердь всё глубже, полночь осиянней;

       Лучистей и тесней

От новых звезд мирьяды к сердцу нитей

Бегут, поют; цветы благоуханней,

       И Тайна все нежней,

И в Боге сокровенное открытей.

       Единосущней, слитей

Душа с тобой, душа моей вселенной! ..

       Зачем же вожделенный

Таится миг в ночи, храним судьбой,-

И днем я мертв, расторгнутый с тобой?

* «Дорогою воздушной…»

       Дорогою воздушной

       В обители незримой

Достигни, песнь, достигни, плач, родимой!

       Скажи ей мой послушный,

       Скажи мой нерушимый

Обет быть верным в ней ее Земле,

Пока причалит челн к моей скале

И узрим вместе, в пламенном просторе,

Стеклянное пред Ликом Агнца Море.

СПОР. Поэма в сонетах

ЧИТАТЕЛЮ

Таит покров пощады тайну Божью:

Убил бы алчных утоленный голод,

Безумит постиженье… Пусть же молод

Забвеньем будет ветхий мир — и ложью!

И Смерти страх спасительною дрожью

Пусть учит нас, что в горнах неба — холод,

Чтоб не был дух твой, гость Земли, расколот

И путник не блуждал по придорожью.

И пусть сердца, замкнувшиеся скупо,

Не ведают, что Смерть — кровосмеситель,

Что имя Смерти — Чаша Круговая.

И пусть сердца, что ропщут, изнывая

Разлукою в тюрьме живого трупа,

Тебя нежданным встретят, Воскреситель!

1

Явила Смерть мне светлый облик свой

И голосом умильным говорила:

«Не в нектар ли, не в негу ль растворила

Я горечь солнц усладной синевой?

Зной жадных жал, яд желчи огневой

Не жалостью ль охладной умирила?

И жатвой новь я, жница, одарила,

И жар любви — мой дар душе живой.

Бессмертия томительное бремя

Не я ль сняла и вам дала взамен

Отрадных смен свершительное Время?

Узнай вождя творящих перемен,

Мой сев и плен, зиждительное племя,-

В ключарнице твоих темничных стен!»

2

И с гневом я Небесной прекословил:

«Когда б, о Смерть, была Любовь твой дар,

То и в огне бы лютом вечных кар,

Кто здесь любил, закон твой славословил.

Но если Рок сердец блаженный жар

Возмездием разлуки предусловил,-

Разлучница! иной, чем ты, готовил

Архитриклин кратэры брачных чар.

Бог-Эрос, жезл переломив коленом

И две судьбы в единый слиток слив,

Летит других вязать веселым веном.

А к тем, как тать, в венке седых олив,

Подходишь ты, и веешь тонким тленом,

И не покинешь их — не разделив».

3

Мне Смерть в ответ: «Клянусь твоим оболом,

Что ты мне дашь: не лгут уста мои.

Яд страстных жил в тебе — мои струи;

И бог-пчела язвит моим уколом.

Ты был един; но сам, своим расколом,

Звал Смерть в эдем исполненной любви.

Ты стал четой. Пожар поплыл в крови:

Томится пол, смеситься алчет с полом.

Но каждое лобзание тебя

В тебе самом, как мужа, утверждает;

И быть жрецом ты обречен, любя.

А жертвы месть убийцу побеждает…

Так страждет страсть, единое дробя.

Мой мирный меч любовь освобождает».

4