Cosa Nostra, история сицилийской мафии

«Маленьким профессором» он называл Андреа Камиллери, ставшего теперь литературной знаменитостью Италии. Его криминальная проза написана в мягком, ироническом стиле и насыщена сицилийской речью. Книги Камиллери занимают ведущие места в списках бестселлеров. Мы не можем утверждать, что воспоминания Камиллери об этой встрече являются абсолютно достоверными, но они наглядно демонстрируют, что, несмотря на все свои попытки казаться благородным, Кола Джентиле не скрывал, что его ремесло тесно связано с насилием. В своей автобиографии он признает, что «нельзя стать главарем мафии, не будучи безжалостным».

В то самое время, когда Ник Джентиле, сидя в Риме, спокойно излагал детали своей биографии, такой же прецедент случился и в США. Американский мафиозо Джо Валачи, опасаясь того, что будет убит в тюрьме своими бывшими сообщниками, заговорил с федеральными агентами. Именно Валачи первым поведал миру о том, что американские мафиози предпочитают называть свою организацию Коза Ностра. Имя Валачи получило широкую известность в 1963 году, когда он дал показания подкомитету Конгресса по организованной преступности. Роберт Кеннеди, назначенный своим братом-президентом на пост министра юстиции и генерального прокурора, назвал показания Валачи «величайшим информационным прорывом в сферу деятельности существующей в Соединенных Штатах организованной преступности и бандитизма». Записки Валачи продавались огромными тиражами.

Но, как с самого начала заметили скептически настроенные аналитики, Валачи не входил в состав высшего руководства американской мафии. Он был лишь рядовым членом и не принимал участия в дискуссиях, проводившихся на высшем уровне. В отличие от него Кола Джентиле, этот печальный и одинокий главарь мафии, доживающий свой век в пригороде Рима, входил в элиту криминального сообщества. Он работал рука об руку со всеми самыми знаменитыми боссами 1920-х и 1930-х годов, такими как Джо Массериа по прозвищу Босс Аль Капоне, Счастливчик Лучано, Винченцо Маньяно, Альберт Анастасиа и Вито Дженовезе. Удивляет то, что откровения Джентиле до сих пор не переведены на другие языки и за пределами полуострова о них известно лишь немногим.

Жизнь Джентиле проходила на фоне тех «внутренних перемен», которые испытывали простые сицилийские эмигранты, становясь американцами. Но, как это ни странно, они в то же самое время становились и итальянцами. Общеизвестным фактом является то, что итальянцы не отличаются развитым чувством национальной общности. Оказавшись на острове Эллис, толпы эмигрантов из Палермо, Неаполя и Пармы общались между собой на малопонятных диалектах. Для многих из них «Италия» была абстрактным понятием. Однако, сталкиваясь с эмигрантами из других стран, они впервые начинали сознавать себя итальянцами. Чтобы выразить свою принадлежность к итальянской нации, они следовали старым обычаям своей прежней родины и быстро привыкали к новым, таким как празднование Дня Колумба.

Американские преступники итальянского происхождения испытывали точно такие же «внутренние перемены», но процесс их ассимиляции сопровождался большей жестокостью и кровопролитием. К 1920 году только в одном Нью-Йорке насчитывалось около миллиона этнических итальянцев. Нет необходимости говорить, что лишь малую их часть составляли преступники. Но растущее благосостояние итальянской общины предоставляло множество возможностей заняться незаконным бизнесом. Это обстоятельство позволило вступить в тесное взаимодействие гангстерам, прибывшим в Америку из различных районов Италии. Уличные лотереи пользовались такой же популярностью в итальянских кварталах американских городов, какой они пользовались в Италии. Южно-итальянская кухня также становилась средством незаконного обогащения. Воспользовавшись угрозой насилия, можно было получить прибыль с доставки поступающих из Европы продуктовых товаров, таких как, например, оливковое масло. Впоследствии эту схему все чаще и чаще применяли в отношении товаров, доставляемых с западного побережья США, – достаточно вспомнить артишоки Чиро Террановы.