Cosa Nostra история сицилийской мафии

В июне 1989 года опасения Фальконе относительно его уязвимости для мафии подтвердились: на камнях близ летнего домика, который они с женой арендовали, была обнаружена спортивная сумка «Адидас», набитая взрывчаткой. Фальконе выступил с нехарактерным для себя резким заявлением, обвинив в покушении политиков, поддерживающих Коза Ностру. В следующие месяцы CSM пришлось вновь изучать обстановку в Ядовитом дворце, поскольку Фальконе забросали анонимными клеветническими письмами (вероятно, их сочинял один из коллег магистрата). Среди прочих обвинений в этих письмах было и такое — мол, Фальконе подкупил одного из pentiti, дабы тот дал соответствующие показания, которые позволили начать войну с корлеонцами. В январе следующего года Леолука Орландо, мэр Палермо, согласившийся даже объединиться с коммунистами перед лицом мафиозной угрозы, был наконец-то смещен со своего поста стараниями христианских демократов, считавших его политическим раскольником. Перспективы Фальконе и антимафиозного расследования в целом выглядели весьма мрачными.

Но в феврале 1991 года Фальконе из жертвы политического оппортунизма превратился в человека, обласканного судьбой. Наступил момент, когда итальянская политика сменила приоритеты. Падение Берлинской стены в 1988 году заставило Италию пересмотреть привычную картину мира. Коммунистическая партия самоликвидировалась и воскресла в облике социал-демократов; теперь у итальянцев стало гораздо меньше причин «зажимать носы и голосовать за ХД». Сами христианские демократы тоже ощутили грядущие перемены, затронувшие даже их оплот — северо-восточные районы страны: новообразованная Северная лига отбирала голоса у Католической партии, обличая коррупцию в Риме и на Юге. Перемены витали в воздухе. Всплеск преступности и недовольство части публики результатами «максипроцесса» дали амбициозному социалисту, занявшему пост министра внутренних дел, возможность проявить себя защитником закона и порядка (до того он неоднократно критиковал магистратов). Он предложил Фальконе должность директора Уголовного департамента и полномочия вести борьбу с организованной преступностью на общенациональном уровне.

Несмотря на предупреждения друзей и старших коллег, Фальконе принял это предложение. Ему понадобилось меньше года, чтобы, воспользовавшись переменами политического климата, заново организовать противостояние мафии. Он учредил две федеральных организации, которые по сей день остаются столпами итальянской правоохранительной системы, — DIA (Direzione Investigativa Antimafia¹), объединившей под своим командованием карабинеров, полицию и другие карательные органы, этакое итальянское ФБР, и DNA (Dire-zione Nazionale Antimafia¹), антимафиозную прокуратуру, координирующую деятельность двадцати шести своих отделений в крупнейших городах страны. Обе организации обязали законом создать, поддерживать и регулярно обновлять компьютерные базы данных по организованной преступности. Подобным образом, находясь в Риме, Фальконе сумел сделать то, что ему не дали сделать в Палермо: создал цельную систему противодействия не только Коза Ностре, но всему итальянскому преступному миру.

Следующими на очереди были результаты «максипроцесса», тем более что Коротышка Тото Риина всячески старался залить кровью дорогу, на которую вступило правосудие. В сентябре 1988 года погибли член апелляционного суда Антонио Саетта и его умственно отсталый сын. В августе 1991 года был убит прокурор кассационного суда Антонио Скопелли; это убийство совершила калабрийская мафия (Ндрангета) по заказу Коза Ностры. Три недели спустя мафиози расправились с Либеро Грасси, бизнесменом из Палермо, который возглавил политическую кампанию против мафиозного «покровительства» (последнее, по оценкам экспертов, приносило мафии доход в 25 миллиардов долларов по всей Италии).

Эти убийства помогли Фальконе заручиться общественной поддержкой своих реформ. В известном смысле они были признаком слабости, признаком того, что презрение корлеонцев к итальянскому государству постепенно сходит на нет. Кроме того, они позволили Фальконе отстранить от председательствования на чрезвычайно важном для антимафиозного движения заседании кассационного суда Убийцы Вердиктов Коррадо Карневале. После продолжавшихся два месяца слушаний 31 января 1992 года кассационный суд отменил постановление апелляционного суда по итогам «максипроцесса» и подтвердил три основных довода обвинения: что Коза Ностра существует и является цельной и единой организацией; что члены Комиссии несут коллективную ответственность за преступления, совершенные от имени организации; что показания перебежчиков мафии заслуживают доверия. «Теорема Бушетты» была наконец доказана, и перед главарями Коза Ностры замаячили пожизненные сроки.