Cosa Nostra история сицилийской мафии

Ребята в тюрьме всегда спрашивают меня, почему после того как меня арестовали, были урезаны суммы ежемесячных выплат… Я имею в виду, что два миллиона (600 фунтов. — Лет.)в месяц едва ли покрывают сумму… Я платил пять миллионов (1500 фунтов. — Лет.)…Настоятельно советую тебе платить по меньшей мере столько же, сколько платил я… Когда я стоял у руля, у нас был фонд ежегодных выплат в размере двухсот миллионов (66 тысяч фунтов. — Лет.)и где-то от миллиарда до полутора миллиардов (330–500 тысяч фунтов. — Лет.)шло на дополнительные выплаты… Те, кто занимается строительством, должны предоставить ребятам квартиры… Любого, кто будет препятствовать, надо заставить платить. А кто воспользуется тем, что ребята оказались за решеткой, тот бесчестный подонок».

При Провенцано был воссоздан фонд оказания помощи заключенным, формировавшийся за счет отчислений части доходов всеми подразделениями Коза Ностры. Поэтому, как указывает влиятельный судья Гвидо Ло Форте, не удивительно, что «между выгодами, которое предлагает государство, и теми, которые гарантирует мафия, заключенные выбирают последние».

Во время кризиса 1990-х годов, когда казалось, что Коза Ностра вот-вот потерпит полное поражение, мафиози-отцы весьма неохотно позволяли своим сыновьям вступать в организацию. Теперь возобновились обряды посвящения, хотя отбор кандидатов стал более тщательным. Чтобы воспрепятствовать проникновению потенциальных отступников, отдается предпочтение молодым людям из семей с давними мафиозными традициями. Как говорит Скарпинато, «семейные узы являются иммунитетом от сотрудничества с государством».

Провенцано собрал вокруг себя плеяду боссов старшего поколения, в отличие от Риины, который приближал к себе молодых убийц. Ярким примером последних может служить Джованни Бруска. Иногда следственные судьи называют возглавляемую Провенцано Комиссию «сенатом». Причиной тому возраст ее членов, которым, за незначительными исключениями, всем уже далеко за пятьдесят, а то и шестьдесят. Эти перемены также вызваны опасениями перед потенциальными отступниками. «Люди чести» солидного возраста больше думают о будущем: у них есть дети, о которых надо заботиться, и наследство, которое надо передать этим детям.

Связи внутри кланов мафии и mandamentiтоже стали намного более закрытыми, и только немногие «люди чести» выполняют роль каналов связи между отдельными группами. Похоже, что у «людей чести» вошло в привычку скрывать занимаемое ими положение даже от других мафиози.

Реакция Провенцано на кризис, спровоцированный перебежчиками, оказалась единственно правильной. С 1997 года только один занимавший довольно высокое положение «человек чести» решился стать свидетелем обвинения (о нем будет сказано ниже). Между тем законодатели пытаются ввести строгий контроль за pentiti. Так называемое pentitisimoявляется весьма спорным оружием судебных слушаний. Вердикт первого суда над Андреотти укрепил позиции тех, кто считает, что отступникам, в сущности, нельзя доверять. В ходе этого дела возникли разногласия, вызванные тем, что один из важнейших свидетелей обвинялся в убийстве другого гангстера, но находился под защитой полиции. С тех пор были урезаны льготы, которые судьи могут предложить отступникам в обмен на их показания. Любые сведения, предоставленные отступником более чем через шесть месяцев после ареста, теперь считаются не заслуживающими внимания.

Проблема в том, что шесть месяцев — слишком малый срок для того, чтобы сведения о продолжающейся изо дня в день преступной деятельности могли устареть.