Cosa Nostra история сицилийской мафии

«Остается просто человек, гражданин Мори, фашист Мори, борец Мори, живой и полный сил человек Мори. Теперь он направится к тем горизонтам, которые открыты всем людям, всем людям доброй воли. У меня есть путеводная звезда. Я непрестанно за ней наблюдаю, потому что она ярко сверкает и всегда будет освещать дорогу тем, кто трудится и выполняет свой долг. Дорогу мне будет освещать свет Отечества. Что ж, друзья мои, мы еще встретимся».

В действительности Мори испытывал горечь по поводу своего ухода. Когда он вернулся в Рим, правящий режим проявил осторожность и постарался не предоставлять ему возможность в очередной раз наломать дров. Бывший «железный префект» полностью отдался написанию прославляющего собственные деяния нравоучительного отчета. В нем он рассказывал о «рукопашной борьбе» с мафией: «Человек действия создает ситуации, а не занимается их оценкой… От слов я немедленно переходил к делу». Фашистская пресса без особого энтузиазма отреагировала на этот отчет. Некоторые чернорубашечники еще помнили тот день, когда они мочились на стены префектуры Болоньи.

В 1930-е годы официально считалось, что порученная Мори задача выполнена. Фашизм разгромил мафию и навсегда покончил с этой проблемой. Преемник Мори дал указание прессе уменьшить количество сообщений о преступлениях. Впредь не должно быть ни облав, ни показательных судов. Гораздо проще было без соответствующей юридической процедуры отправлять подозрительных лиц в ссылку. Такая практика не вызывала лишнего шума. В конце концов, ведь именно так власти решали проблему мафии на протяжении большей части того периода истории страны, который предшествовал фашизму. По коридорам власти Палермо прошла целая вереница быстро сменявших друг друга бесцветных функционеров фашистского режима. Сицилия погрузилась в трясину коррупции и фракционных междоусобиц.

Смерть Мори, скончавшегося в 1942 году, фактически оказалась никем не замеченной. Спустя год фашистский режим рухнул, и вся работа префекта оказалась напрасной. Спасение мафии пришло из Соединенных Штатов. В течение тех же самых десятилетий, когда мафия боролась с социализмом, фашизмом и войной, это преступное общество стало частью американской жизни.

Глава 5 Мафия пускает корни в Америке: 1900–1941 гг Джо Петросино

В период между 1901 и 1913 годами около 1,1 миллиона сицилийцев стали эмигрантами, что лишь немногим меньше четверти всего населения острова. Из них приблизительно 800 тысяч человек выбрали Соединенные Штаты. Некоторые из эмигрантов, несомненно, были «людьми чести», ловкими и безжалостными преступниками, стремившимися с помощью системы рэкета, которую они собирались навязать своим соотечественникам-переселенцам, и других столь же преступных методов установить контроль над торговыми путями, связывающими берега Атлантики.

В течение большей части девятнадцатого столетия пустившиеся в бега сицилийцы пытались найти пристанище в США. Торговля лимонами, которая находилась под сильным влиянием мафиози, связывала Палермо и Нью-Йорк. Так было и в 80-е, и в 90-е годы девятнадцатого века. Уже тогда американская полиция считала, что некоторые жестокие убийства, совершенные внутри итальянской общины, связаны с деятельностью мафии. Особенно широкий резонанс вызвало совершенное в 1890 году убийство начальника полиции Нового Орлеана Дэвида Хеннеси. Подозреваемые в этом убийстве сицилийцы подверглись линчеванию. Но только после 1900 года, когда началась массовая эмиграция в Америку, обмен преступными замыслами, ресурсами и людьми между Италией и США стал для мафии одной из самых важных сфер ее деятельности.

Существуют две легенды о прибытии мафии в Америку. Первая восходит ко временам массовой эмиграции сицилийцев. В 1903 году, расследуя одно нашумевшее убийство, к совершению которого была причастна мафия, газета «New York Нега» забила тревогу, заявив, что «сапог» (т. е. Италия) выливает на голову нации всех скопившихся в нем преступников. Данные статистики подтверждают, что у порога Соединенных Штатов собрались «полчища нарушающих закон, хищных и бессовестных подонков из Южной Европы». Для аборигенов Нью-Йорка появление мафии напоминало нашествие опасных паразитов, зародившихся в переполненных трюмах пароходов. Другие, воспринимая это явление столь же негативно, считали его результатом заговора международных преступников, решивших распространить свою деятельность на девственную территорию США.