Cosa Nostra история сицилийской мафии

На этом весьма зыбком фундаменте Мори построил всю свою репрессивную программу. Она была очень проста: следовало, используя как можно более доходчивые методы убеждения, заставить впечатлительных сицилийцев увидеть, что государство еще более жестоко, чем «люди чести». Фашистское государство намеревалось состязаться с мафией в свирепости. Зрелищность также назначалась существенной частью плана по установлению общественного порядка на Сицилии. Именно так была задумана операция в Ганджи, с помощью которой планировалось вселить благоговейный ужас в души бесхитростных сицилийцев, все еще порабощенных преступниками.

Через четыре месяца после осады Ганджи Мори применил такую же тактику против знаменитого мафиозо дона Вито Кашо-Ферро, который начал свою карьеру в 1892 году, проникнув в отделение Fasciместечка Бисаквино, неподалеку от Корлеоне. Потом он отважился уехать в Соединенные Штаты, где сделал состояние на контрабанде крупного рогатого скота, используя для этого небольшую флотилию малых судов. Говорят, что когда в лучшие годы дон Вито объезжал свои горные владения, представители властей тех городов, которые он посещал, ожидали его приезда у городских ворот и целовали ему руку. Первого мая 1926 года Чезаре Мори вторгся на территорию Кашо-Ферро, дабы выступить с речью на митинге. Поскольку дувший со стороны Сахары сирокко гонял по площади мелкий песок, «железный префект» начал свое выступление с яркого и в то же самое время незамысловатого каламбура: «Меня зовут Мори и я заставлю людей умирать!» (Итальянское слово moriозначает «умирать».) «Преступность должна исчезнуть точно так же, как исчезает этот уносимый ветром песок!»

Спустя несколько дней основанные Мори «межрегиональные» силы полиции по борьбе с мафией предприняли облаву на участке, включавшем в себя Бизакино, Корлеоне и Контесса Энтеллина. Были арестованы более 150 подозреваемых, среди которых оказался и дон Вито. Его крестный сын поехал к одному местному землевладельцу, у которого хотел получить поддержку, но ему вежливо объяснили, что «времена изменились». Так наступил конец царствования дона Вито. Вскоре против него выдвинули обвинение в давно забытом убийстве. На состоявшемся в 1930 году суде он принял смиренную позу, а его адвокат сделал жалкую попытку привести знакомый нам аргумент в пользу своего подзащитного. Перечисляя свидетельства того, что его клиент при любых обстоятельствах ведет себя честно, адвокат сделал следующее заявление: «Мы должны прийти к заключению, что либо Вито Кашо-Ферро не является мафиозо, либо что мафия, как на то часто указывают ученые, является бросающимся в глаза проявлением индивидуализма, формой пренебрежения, в которой нет ничего безнравственного, низменного или преступного». Похоже, сирокко вновь задул в тот момент, когда судья назначил обвиняемому пожизненное заключение. Дон Вито умер в тюрьме в 1942 году.

Очевидно, Мори считал, что предпринятые им крутые меры окажут воздействие не только на запуганных мафией сицилийцев, но и на самих мафиози. Вскоре после того, как в мае 1926 года был арестован дон Вито Кашо-Ферро, Мори пригласил всех охранников земельных участков провинции Палермо на тщательно срежиссированную церемонию приведения к присяге на верность. Тысяча двести охранников построились в боевой порядок на небольшом холме неподалеку от Роккапалумбы. Лишь двое из приглашенных не смогли принять участие в этой церемонии по состоянию здоровья, о чем свидетельствовали предоставленные ими медицинские справки. Перед тем как выступить с речью, Мори осмотрел шеренги собравшихся: впредь им надлежало защищать частную собственность, действуя от лица государства, а не мафии. Военный капеллан отслужил мессу подле установленного на открытом воздухе алтаря, а затем напомнил охранникам, что им вскоре предстоит дать очень важную клятву. Мори объявил, что каждый из присутствующих может покинуть церемонию, если он не готов дать присягу. После этого он повернулся спиной к собравшимся. Никто из них не пошевелился. Снова повернувшись лицом к аудитории, «железный префект» зачитал текст присяги. Все как один охранники произнесли слово «клянусь». Под звуки военных маршей и фашистских гимнов они один за другим двинулись вперед, чтобы поставить подписи под текстом присяги.

Спустя год такому же обряду подверглись те устрашающего вида люди, которые охраняли цитрусовые рощи Конка Д'Оро. В конце церемонии, чтобы хоть как-то отметить их лояльность новому режиму, им, как бойскаутам, вручили латунные значки с изображением перекрещенных винтовок на фоне оранжевого бутона.