Cosa Nostra, история сицилийской мафии

В тот день ликование сторонников Палиццоло достигло предела. Газета Флорио «Д'Ога» писала, что флорентийские присяжные избавили город от кошмара. Сторонники Палиццоло прикрепили к лацканам его портреты. Чтобы позволить возвращающемуся герою принять участие в празднике Мадонны дель Кармине, праздник перенесли на более позднее время. Когда Палиццоло пришел в себя, он обнаружил, что его сопровождает домой веселая толпа, что его дом украшен горящими лампочками, из которых сложена фраза: «Viva Ра-lizzolo!» Когда он вышел на балкон, оркестр грянул гимн, сочиненный в честь его победы. Один подхалим оставил письменное свидетельство своего радостного настроения.

«После 56 месяцев ужасного мученичества, вернувшийся с триумфом Раффаэле Палиццоло купался в ослепительном сиянии ореола Страданий и Мужества. Его Страдания и Мужество были освящены возвышенным самоотречением, которое он проявлял в течение пяти лет ни с чем не сравнимой пытки. Чтобы скоротать безрадостные часы заключения он, питая любовь к поруганной Сицилии, сплетал покрытые шипами бутоны Страдания и Мужества в гирлянды жестокой боли».

Сторонники мафии редко отличались сдержанностью. Многие сицилийцы испытывали чувство досады, причем даже те из них, которые считали, что собранные против дона Раффаэле улики были недостаточно убедительны для того, чтобы признать его виновным.

Но ликование продолжалось недолго. В ноябре «мученик Болоньи» с треском провалился на выборах в парламент. Несмотря на триумф, он слишком себя скомпрометировал и лишился поддержки могущественных друзей. Лежа в постели, Палиццоло как и прежде устраивал аудиенции просителям, ведь он все еще оставался членом местного парламента, но безвозвратно ушли в прошлое времена, когда вокруг него собиралась самая многочисленная на Сицилии армия клиентов.

Незадолго до триумфального возвращения Палиццоло в Палермо вернулся Леопольдо Нотарбартоло. Без лишнего шума он прибыл на почтовом пароходе. Его встречала лишь маленькая группа друзей. Сняв шляпы, они молча его приветствовали. Когда он вновь увиделся со своей сестрой, на глаза у обоих навернулись слезы. Попытка продолжить борьбу отца с Палиццоло обошлась дорого. Чтобы оплатить судебные издержки, пришлось продать поместье Мендолилла.

К счастью, в течение всех последующих лет Леопольдо, будучи морским офицером, находился далеко от острова. Хотя он сделал карьеру на флоте и получил звание адмирала, его имя оказалось забыто. В тот день, когда был оправдан Палиццоло, он решил не терять веры в прогресс и не впадать в уныние, безропотно соглашаясь с тем, что окружающий мир есть зло и хаос. Леопольдо счел, что единственным способом продолжения борьбы за справедливость, которой он посвятил лучшие годы своей жизни, будет написанная им биография отца. Во время длительных плаваний он располагал массой времени для того, чтобы написать биографию, в которой постоянно преуменьшал собственную роль в драматических событиях 1893-1904 годов. Его отец несомненно одобрил бы скромность своего сына. В 1947 году, после продолжительной и тяжелой болезни, Леопольдо умер в ставшей для него второй родиной Флоренции. Он не оставил после себя детей. Спустя два года его жена опубликовала написанную им биографию.

После судебного процесса Джузеппе Фонтана также покинул Сицилию. Взяв с собой четырех маленьких дочерей, он эмигрировал в Нью-Йорк, чтобы заняться вымогательствами и убийствами на осваиваемых мафией новых территориях.

Глава 4 Социализм, фашизм, мафия: 1893-1943 гг. Корлеоне

По прямой от Палермо до Корлеоне всего каких-нибудь тридцать пять километров. Но когда 17 октября 1893 года, спустя восемь месяцев после убийства Нотарбартоло, Адольфо Росси отправился в Корлеоне, маленький поезд, как обычно, потратил четыре с четвертью часа на петляние между безлесыми горами. Местность, по которой шел поезд, носила следы знойного сицилийского лета. Однообразие выгоревшего на солнце добела каменистого ландшафта лишь кое-где нарушалось разрушенными сторожевыми башнями или редкими темно-зелеными пятнами оливковых и лимонных рощ.

Журналист Адольфо Росси работал в либеральной римской газете «La Tribuna». Он не так давно вернулся из Соединенных Штатов, где в погоне за удачей целый десяток лет колесил по всему континенту. К концу своего пребывания в Америке он стал редактором «II Progresso Italo-Americanos – ведущего печатного органа растущей итальянской диаспоры Нью-Йорка. Вернувшись в Европу, Росси все еще находился под впечатлением открытости американского общества и стремительного темпа жизни, характерного для Соединенных Штатов. Он заявил, что по сравнению с Америкой Италия кажется ему такой же «закупоренной и неподвижной», как кладбище.

В купе с Росси ехал еще один человек с материка, молодой армейский офицер. Они завели разговор на тему, которая тогда была у каждого на слуху, об ужасных условиях жизни сицилийских крестьян. Росси записал типичную для многих историю, которую ему рассказал этот офицер.