Could you break our Fall? (СИ)

Тот мгновенно нашелся и с легкой издевкой парировал:

- И впрямь, магистр, ведь друзья – тоже прерогатива Светлой Стороны.

Повисшее молчание ощутимо забило в виски и барабанные перепонки, а от Рена действительно повеяло угрозой и злостью.

“Держи себя в ру...” – не успел додумать Хакс, когда его резко дернуло с места и, протащив носками сапог по полу, впечатало горлом в раскрытую ладонь рыцаря.

- Плохая шутка, – уронил Кайло. Рука сжалась, без усилия окончательно отрывая от пола, но генерал не позволил себе захрипеть, хотя и вцепился пальцами в широкое запястье.

“Она действительно плохая.”

“Не настолько, чтобы ты таскал меня за горло перед камерами”, – с трудом скрывая раздражение, выплюнул Хакс.

- Надеюсь, такого больше не повторится, – ледяным тоном добавил Рен.

Хватка разжалась, ноги вновь коснулись пола, и генерал отшатнулся, чтобы набрать необходимую дистанцию. Мальчишка не передержал, но сдавил ощутимо... В конце концов, пусть Ларко подавится своей слежкой.

- После вас, – хрипло, но очень ядовито сказал Хакс и указал рукой на дверь камеры.

Рен развернулся, хлестнув полой робы себе по ногам, и как ни в чем не бывало приложил ладонь к сенсорной панели.

====== II-xvii. Here is to being human: all the pain and suffering ======

Комментарий к II-xvii. Here is to being human: all the pain and suffering Three Days Grace – I'm Machine

Дверь открылась в полумрак, и Рен прошел вперед. Хакс последовал за ним, уже вновь сцепив руки за спиной – и по привычке, и чтобы не было видно нашивку.

Не в его обычаях было лично появляться на допросах, но сейчас генерал не хотел, чтобы у Ларко оказалась хоть малейшая возможность перекрутить короткую ночную операцию себе в плюс. Поэтому он кинул короткий взгляд на прикованного к креслу сопротивленца, остановился частично за спиной магистра Рен и стал ждать.

Пойманный пилот сверлил пылающими ненавистью глазами именно рыцаря в маске, но молчал.

“Смотреть будешь?” – поинтересовался Кайло, а сам уже сделал шаг вперед:

- Доброй ночи.

- В ответ не пожелаю, даже если бы ты говорил искренне, – тихо, но очень четко ответил сопротивленец.

Из-под шлема донесся слабый вздох, и Рен присел на корточки, устремляя взгляд снизу вверх.

- Расскажешь по-хорошему, что ты и твой напарник здесь делали, или мне просто вытащить это из твоей головы?

Пилот прищурился. А затем откинул голову на железо кресла и твердо произнес:

- Я не боюсь тебя.

- А стоило бы, – заговорил Хакс. – Только нежелание сразу прибегать к насилию удерживает магистра Рен от того, чтобы не свести тебя с ума по щелчку пальца. Поэтому призываю ответить четко, намереваешься ли ты говорить сам.

В повисшей тишине единственным звуком было рваное дыхание пилота. Он боялся, конечно, боялся, но Хакс не мог не признавать, что сопротивленцы всё-таки трусов, готовых на предательство ради спасения собственной жизни, в своих рядах каким-то невероятным образом не держат.

По крайней мере, генерал с такими еще не сталкивался.

- Знаешь По Дэмерона? – вступил Рен. – Может быть, он рассказывал тебе или твоим друзьям о нашей с ним встрече...

Но поскольку пилот продолжал лишь молча дышать, а Хакс очень хотел иметь результат прямо сейчас, то последний окончательно приблизился к рыцарю и повернул к нему голову.

“Избавь нас от пустой траты времени”.

“Хорошо”, – откликнулся тот и мгновением позже язвительно добавил, – “мой генерал”.

К пилоту вытянулась ладонь в черной перчатке, и пленный испуганно вжался в кресло, вероятно, уже почувствовав прикосновение к сознанию.

“Не церемонься, он не нужен нам живым”.

Свет, какой был, опасно замигал, а сопротивленец раскрыл рот и вытаращил глаза, как складной сгибаясь пополам настолько, насколько давало кресло. Даже Хакс ощутил, что в комнате мгновенно стало тяжелее дышать, но глаз от пилота не отвел.

Рен с глухим хлопком кожи о кожу сжал ладонь в кулак, заставляя сопротивленца заорать в голос, резко отклоняясь обратно на спинку и судорожно дергая прикованные руки.

Хакс невольно заинтересовался, не выглядел ли он сам примерно так же, когда этот недоситх копался у него в мозгах.

Тем временем Кайло снова расцепил пальцы и на этот раз поднялся на ноги. Ладонь на мгновение застыла в воздухе над головой пилота – тот мучительно, болезненно захрипел, отчаянно жмуря заслезившиеся глаза, – а затем легла ему на лоб.

Дикий вопль резанул по ушам, а над головой генерала что-то со звоном лопнуло, брызнувшим крошевом осыпая волосы и плечи. Рен больше не сдвигался с места – он застыл, как статуя, и в контрасте с забившимся в судорогах пленником это выглядело жутко.

Хакс всё равно не боялся рыцаря. К такому, как он, следовало искать любые иные подходы, кроме страха, и генерал считал, что таковой уже давно нашел. Возможно, стоило бояться Силы – но не мальчишки. Мальчишка был всего лишь сосудом для этой неведомой, необъяснимой хрени, которую рациональное мышление Хакса отказывалось воспринимать.