Crazy Eights (СИ)

Я все сделала и поставила капельницу, одну иглу воткнула в пробирку с зельем, а другой конец в вену профессору. Теперь нужно убрать кровь, раны подтекали. Наколдовав тазик с водой и губкой, я аккуратно начала его обрабатывать. После этого я поменяла капельницу и стала вводить ему Крововосполняющее зелье. После всех процедур я ещё раз измерила температуру, и она была в пределах нормы. На часах было полседьмого утра. Думаю, время поспать ещё пару часов у меня есть. Так я и сделала. Потом я опять проснулась и повторила все те же процедуры. Но потом ещё и покушала, домовой принес мне завтрак. Затем я ещё часик поспала. Так я и провела свой день рождения.

Ближе к вечеру, где-то часов в одиннадцать я точно спать не хотела. На тумбочке лежала книга «Уильям Шекспир. Страстный пилигрим.» Никогда не видела этого издания. Я взяла плед и уселась в кресло рядом с кроватью профессора. По началу я хотела читать про себя, но тишина подземелья давила на меня. Снейп всё равно в отключке.

— Хоть ты смогла риторикой очей, —

Кто с ней, небесной, спорить в состоянье?

Меня от клятвы отвратить моей,

Я не страшусь за это наказания.

Нет, не презрел я клятву. Ты — богиня,

А я от женщин отрекался лишь

И получу помилованье ныне,

Коль милостью меня ты подаришь.

Обет — дыханье, а дыханье — пар.

Впивай его, как солнце в вышине,

Не отвергая мой смиренный дар.

Хоть я виновен, нет вины на мне:

Какой глупец откажется от рая,

Земной обет нарушить не желая?

Стихи Лонгвиля из комедии «Бесплодные усилия любви» (IV, 3)

Интересно, Шекспир всегда любовь описывал как-то странно.

— О роза нежная, мой сладостный цветок,

Еще не распустясь, как рано ты увяла!

Жемчужина, какой не видел и Восток,

Твои пресекло дни холодной смерти жало.

Так дерево не в срок прощается с листвой,

Под ветром северным убор теряя свой.

Я плачу о тебе, я все тебе простил,

Хоть ты не вспомнила меня и пред могилой.

Но ты оставила мне больше, чем просил,

Затем что ничего я не просил у милой.

Увы, мой нежный друг, у гробовой черты

Одну лишь неприязнь мне подарила ты.

А вот это очень красиво.

— Она хитрей змеи, хотя скромней голубки,

Чиста как херувим, как сатана лукава,

Податлива как воск, но как железо ржава,

Прозрачна как стекло, но чувства так же хрупки.

Бела как лилия, как лилия нежна,

Во всем пленительна и фальши вся полна.

Казалось, что в любви она была правдива:

За поцелуем вслед клялась до поцелуя

И вновь клялась, мой слух игрою слов чаруя,

Но все же и любви боялась и разрыва.

Я клятвам и слезам так верил, видит бог,

Но злой насмешкой был и каждый взгляд и вздох.

Ее сжигала страсть, как жжет огонь солому,

И, как солому, страсть она в себе сжигала.

Дарила только миг, хоть вечность предлагала,

В любви сулила все — и все свела к пустому.

Она была со мной ни шлюха, ни святая,

Средь лучших — худшая, средь худших — никакая.

Автор не установлен. Интересно кто это написал. Видимо он очень любил, раз такое написал. Ну может немного резко: шлюха, святая. Но мне очень понравилось.

— Почему вы замолчали? — когда я услышала его бархатный голос, мурашки невольно пробежали по спине. Я перевела взгляд с книги на кровать. Профессор смотрел на меня и слегка улыбался. Немного выйдя из ступора я подскочила и собиралась побежать за мадам Помфри.

— Стоять! — когда говорят настолько властным тоном, то тут любой послушается. — Куда вы собрались?

— Я хотела позвать Мадам Помфри, — разворачиваясь, ответила я.

— Мисс Грейнджер, уверяю Вас, со мной всё будет в порядке. Прошу, вернитесь на место и продолжите читать мне. Сейчас мне нужен покой, — я посмотрела на него. Его лицо было спокойным, впервые за всё время, что я его знаю у него не было той суровости и злости на лице. Нет, сейчас он был спокойный и очень уставший. Я молча вернулась в кресло, закинула ноги, укрылась пледом и стала дальше читать.

Когда последние строки были дочитаны, я закрыла книгу и посмотрела на Снейпа. Он лежал с закрытыми глазами. Скорее всего он спит. Я аккуратно встала и хотела выйти из его спальни, но не тут то было.

— Мисс Грейнджер, попросите домовиков принести ужин, только напитки пускай не несут. В комоде есть хороший чай, даже алкоголь, если пожелаете. Я приму душ, переоденусь и мы с Вами поужинаем.

— Давайте я сначала позову Мадам Помфри. Она вас осмотрит. И может, Вам лучше ещё полежать? — неуверенно возразила я.

— Нет, я сам встречусь с Поппи завтра утром или днём. А сейчас делайте как я сказал, — я глубоко вздохнула и вышла в гостиную.

Позвала домовика и попросила накрыть на стол. Затем я вернулась в спальню профессора. Но он был в душе. Я подошла к кровати увидела следы крови на постели. Достала палочку и очистила её. Затем убрала капельницу. Иглы и градусник убрала в комод и аккуратно закрыла. Потом трубку для капельницы превратила обратно в верёвку и подвязала балдахин. В этот момент дверь ванную комнату открылась и вышел Снейп, обмотанный зеленым полотенцем. Я не сразу поняла, что пялюсь на его торс и низ живота.