Crossroads: Начало после конца

– И куда её? – Алексу становилось дурно от увиденной картины и терпкого запаха улиц Арбора.

– Ту, что проиграла? – в глазах Вилли виднелся яркий озорной огонек.

– Да. Что с ней будет?

– Это дева Альвильды, ничего не будет. Думаю, с ней и не такое случалось, – Вилли облизнулся, не отнимая взгляда от вида удаляющихся женских фигур. – Эх, смачные они, однако.

– Как ты можешь так, она же без сознания?

– Так и что, от этого она становится хуже? – Вилли громко рассмеялся. – Меченый, ты такая умора, сил нет. Я тебе секрет скажу: баба в отключке порой даже лучше!

– Ты отвратителен!

Для Алекса такое отношение было дикостью и чем-то неприемлемым. Все вокруг было диким и неприемлемым.

Пытаясь осмыслить увиденное, он не заметил, как трущобы сменились лабиринтом из укрепленных и хорошо продуманных фортификационных сооружений. Над зданиями с утолщенными стенами возвышались орудийные и сторожевые башни. А через небольшие бойницы виднелись готовые стрелять дула различного вида лазганов и гаусс-пушек.

Гражданских становилось меньше, а те, что еще показывались в лабиринтах укреплений, имели хорошую одежду, иногда дополненную экзоскелетами, уверенную походку и взгляд, от которого сразу становилось не по себе.

Куда чаще показывались люди с оружием. Лазганы, игольники, магнитные и гаусс-пушки, различные варианты огнестрельного и психического оружия, электродубинки, лазерные выжигатели – от разнообразия и количества кружило голову.

Бойцы каперов одевались похоже. Стандартный плащ с капюшоном поверх бронированного костюма и удобные берцы с темными металлическими пластинами.

Некоторые, однако, предпочитали вместо плаща перевязываться огромным плотным платком с нанесенным на него символом каперов – розой ветров, символизирующей свободу выбора и пути каждого. Он закрывал плечо и шею, шел через грудь, пряча пластины композитной брони, и у бедра подвязывался ремешком, свисая до колена.

Лица большинства бойцов были закрыты шлемами с системами жизнеобеспечения, различными модификациями противогазов, респираторов или просто тканью. Но раз через раз встречались и открытые лица, заросшие щетиной, часто покрытые татуировками или имеющие имплантаты.

Очередной поворот вывел группу на широкую улицу, ведущую к монолитному зданию —бункеру, имеющему обширную надземную часть. Вокруг стало людно. Гражданские и военные сновали вдоль и поперек улицы, то появляясь, то исчезая во множестве проходов, уходящих под землю, создавая разношерстную пробку перед входом в грандиозное сооружение.

– Эй, Вилли, что это за место? – устремляя взгляд вверх, поинтересовался Алекс.

– Это сердце Арбора, неприступная крепость-бункер Костолом!

– А почему Костолом?

– Да хрен его знает, – Вилли почесал затылок, задумавшись над вопросом. – Она как-то по-умному называлась сначала, да уже и не помнит никто как. А Костолом прижилось со временем. И звучит круто…

Мимо, грубо толкнув Вилли, прошел высокий массивный мужчина, укутанный в плащ болотного цвета.

Эй, смотри, куда прёшь! – взревел капер вдогонку обидчику.– Эй, я тебе говорю! – незнакомец продолжил свой путь, лишь кратко обернувшись, и через мгновение уже исчез в толпе.

Изумрудное свечение глаза-протеза незнакомца и шрам на пол-лица показались Алексу знакомыми, но откуда он мог знать этого человека, вспомнить не получалось.

– Вот же гад! – продолжал ругаться Вилли. – Ничего-ничего, еще встретимся. Всю дурь вытряхну! Шагай давай, меченый, почти пришли уже.

Билли, все еще шедший во главе отряда, ловко расчищал путь сквозь толпу. И уже через несколько минут Алекс узрел истинное величие крепости Костолом.

Проход в неё оказался узким и длинным. По его длине, а это было метров десять, стало ясно, что это сооружение – нечто совершенно выбивающееся из правил, невообразимое. Такое место было способно выдержать любой удар, и Алекс чувствовал это каждой клеткой своего тела.

Не менее внушительных размеров оказался потолок. Его толщина, судя по грибообразному наросту сверху крепости, составляла порядка пятнадцати-двадцати метров чистого бетона. Это было поразительно.

За проходом пространства становилось больше, и довольно широкая лестница, снабженная самодельными светильниками, уводила вошедших вниз, в глубины крепости.

Чем ниже спускался Алекс, тем отчетливей становились крики восхищения, огорчения, смех и ругань. В конце лестницы оказался вход в огромный зал с высокими колонами по периметру.

Основная группа особо громких каперов толпилась в дальнем конце зала, пытаясь что-то услышать или увидеть. Недалеко от них, рассевшись по разбросанным камням и подобиям стульев, разместилась ничуть не менее громкая группа солдат и дев Альвильды, явно бывших навеселе.

Небольшой костер согревал их тела, а содержимое разбросанных повсюду бутылок – души. В темных уголках зала прятались влюбленные парочки. Без капли стеснения эти островки романтики наполнялись объятиями, поцелуями, в нескольких случаях даже чем-то большим.