Crysis. Легион

Эх, Роджер, все как в старые добрые времена. Это жизнь! Пару раз я таки припоминаю: я, в общем-то, мертвец – и мне почти наплевать. Сейчас от меня куда больше толку, чем во времена пульса и сердца под ребрами и в пятках. Даже Харгрив праздника не портит. Вылезает на линию пару раз, поворчать на меня, нерадивого, царапающего и портящего его, харгривовский, чудесный комбинезон, – но, оказывается, и у толстосума-небожителя вроде него бывают проблемы. Дескать, события выходят из-под его контроля. Эй, Джейк, добро пожаловать к простым смертным! Кажется, и он, и Н-2 по уши заняты выпечкой новой версии великого харгривовского интерфейса против башенной отрыжки, и, пока заняты, им все равно, шарашу я цефов или смотрю порнуху в Интернете. Да Харгрив и сам выдает: время ему нужно, больше времени, и если барклаевские крутые засранцы время выиграют, может, моя помощь им окупится сторицей.

Ну, в кои-то веки все, кажется, тянут канат в одну сторону. Правда, нутром чую: не все тут гладко. Некое странное ощущение, как бишь его… да, амбивалентное.

М-да, словечки вроде «амбивалентный» я при жизни не употреблял. Конечно, в последнее время немало поводов для амбивалентности. Знаешь, Роджер, какая самая яркая иллюстрация к этому дивному слову возникает в заверченном до охренения сверхпроводящем киселе, который за меня думает?

Мои же кореша, хордовые, с кем дерусь локоть к локтю. Простые бойцы, армейская косточка. Даже и Чино, хоть он ни за что не признается.

Я ж слышу, что они за моей спиной говорят.

– Ну, не знаю, ты ж на него посмотри – точь-в-точь как цефовская хрень.

– Думаешь, там внутри что-нибудь есть? Ну, человеческое что-нибудь?

– Этот парень в комбинезоне… Я понимаю, он наши задницы спас, но, боже ж мой, от него мурашки по коже!

Чино приходится постоянно твердить им, чтоб по мне не стреляли. Напоминать приходится, на чьей я стороне. Даже моя убойность не помогает – чем больше цефовских скальпов собираю, тем страшней становлюсь. Интересно, почему? Голем, неуязвимый монстр, кого даже цефы не могут завалить. Нанокрутизна. Наверное, если б сплоховал хоть разок – ну, если б руку оторвало или вроде того, – мне больше доверяли бы.

Хотя, конечно, доказать свою уязвимость нетрудно: дать им понять, что я уже мертвец. Впрочем, это вряд ли поможет. Скорее совсем наоборот.

Думаешь, я обиделся? Да вовсе нет. Конечно, может, какой-нибудь сгусток нейронов посреди мозга возбудился и выдал что-то похожее на обиду, ну и делов-то? Мне на это возбуждение трижды наплевать. Я ж совсем на цефа не похож. Конечно, там, на молекулярном уровне, технология цефовская, но морфология-то человечья. Я вовсе не выгляжу одним из них, я попросту человек в дурацкой броне.

Но бойцы-то нутром чуют, я уж не знаю как. Может, запах особый или вроде того, но они ж чувствуют то, чего их глаза распознать не в состоянии. Знают, кто я, носим одинаковые собачьи жетоны – но что-то эдакое просачивается и действует парням на нервы. Распознать не могут, но не по себе им. А оттого и я тревожусь.

Почему?

Да потому, Роджер, что нам еще много сделать надо. А будет это куда трудней, если я и Н-2 не сможем втереться в доверие к людям вроде тебя.

И будь спок – большой дядя уж тут постарается.

Все хорошее рано или поздно заканчивается. Из чулана является Харгрив, и тут же начинается помойка.

– Надеюсь, меня слышат и твои товарищи, – бодренько объявляет старикан. – Я транслирую эту передачу из твоего комбинезона на их приемники.

Слышат, куда ж денутся: вон Чино стучит пальцем по микрофону, будто гниду вытряхивает.

– Что за хрень? – матерится растерянно.

– Мое имя Джейкоб Харгрив. Возможно, вам известно: комбинезон Алькатраса постепенно превращается в мощное биологическое оружие против пришельцев, с которыми вы боретесь. Но для завершения этого процесса необходим стабилизирующий фактор. В идеале, я бы попросил вас явиться на остров Рузвельта, но, в силу понятных причин, сейчас это невозможно.

Чино смотрит на меня, недоумевая.

– Это шутка такая?

Я чувствую себя так, будто в видеочате появилась мамаша, прямо перед всеми крутыми ребятами со двора, и потребовала убрать в комнате. Мамаша настойчива, лезет без мыла, говорит: один из первых прототипов стабилизатора есть под боком, в Миддлтауне, в самом гнезде «Харгрив-Раш». Выдает координаты: красная линия бежит по экрану через зигзаги расщелин и останавливается где-то на 36-й Ист-стрит.

– Бери коллег с собой – понадобится поддержка. И поторопитесь, цефы ждать не станут.

Никто и не двинулся. Потом кто-то обронил изумленно: «Вправду этот моржовый штатский хрен отдал нам приказ?»

Чино обвел народ взглядом.

– По-моему, так это покорная просьба. Тут же дело в штуке, способной похоронить цефов.

Уставился на меня.

– Правда?

Вот же дерьмо!

Я киваю. Не знаю, как восприняла публика, но Чино истолковал как согласие.