Эля напросилась в подружки невесты и пропала где-то — уж эта не упустит случая праздновать что угодно и находиться в центре внимания. Мне пришлось заменять ее в детском отделении, где нашлась самая многодетная семья эсгаротцев — пятнадцать детей, у старших из которых уже были свои дети, в полном составе жаловались на понос и рвоту, педикулёз и чесотку.
— А вы их мыть не пробовали? На источниках хотя бы.
— Простудятся, — строго возвестила мать семейства.
— Источники горячие.
— Ошпарятся. Отродясь не мылись, и ничего, живы.
Я была несказанно рада, когда пахучее семейство покинуло нашу обитель.
Нервничала из-за возвращения. И мысль о том, что наркотики в уазике все-таки были, а нам предстоит вернуться, душила меня. Такое уже было со мной, когда пара ампул промедола пропали у нас. Кто виноват? Подозрение падало на меня, даже несмотря на то, что дежурила не я. Мне совсем не хотелось снова сталкиваться с полицией и наркоконтролем.
Я никогда не видела таборной жизни, если не считать того, что происходило у нас дома. Наш табор никогда не кочевал: мы жили в дачном домике, провода накидывали на высоковольтную линию по утрам, ближе к вечеру — снимали, зимой топили буржуйку, летом бегали на ближайшую железнодорожную станцию торговать семечками и выклянчивать деньги. Я помнила еще, как бабушка гадала соседкам, поджав губы.
Может, кто-то из наших и торговал наркотиками. Мне этим заниматься не доводилось: все мои знакомые собирали металлолом, иногда с боем вырывая его у окрестных бомжей на заброшенном аэродроме, а в свободное время мы предпринимали набеги на соседские огороды. Босоногое детство…
Но вся эта романтика закончилась очень быстро для меня: сестры рано выходили замуж, братья рано женились, только мне взбрело в голову идти в медицину и жить как гаджо. Если б я заранее знала, что цыганка — это нечто большее, чем цветастая длинная юбка и пестрый платок!
Почему для того, чтобы понять это, нужно было оказаться именно в Средиземье?
Загрустив, я сама не заметила, что стала напевать что-то вроде «нанэ цоха, нанэ гад».
— Красиво, — раздался над моим плечом чей-то незнакомый голос, и в следующую минуту я от неожиданности подпрыгнула на месте. Раздался хруст и сдавленный вой. Отскочив в сторону и обернувшись, я увидела незнакомца в поношенном сером сюртуке, схватившегося за окровавленный нос.
— Господин Бард! Что-то случилось? — сунулся в дверь другой.
— Выйдите! В очередь! — рявкнул Саня из соседней комнатки, — исключений ни для кого не делаем!
Я во все глаза смотрела на невинно пострадавшего. Довольно высокий, такой же пыльный и немытый, как и большинство эсгаротцев, он покорил меня своим невинным детским взглядом огромных карих глаз.
— Кровью тут не капайте, — вырвалось у меня, — я сейчас врача позову…
Пришлось идти с повинной к Сане.
— Ларка, ты только что покалечила еще одну венценосную особу, — довольно прокомментировал он вполголоса, увидев моего незадачливого посетителя, — это Бард, наследник Гириона.
— Ту миро мурш, откуда всех знаешь? — пробормотала я, — что нос его, сломала?
— Похоже на старый перелом, наверное, сместилась кость. Ну ты даешь, Ларка! Это же Бард!
— Да хоть бэнг рогэнса, со спины подкрадываться нельзя, — разозлилась я.
В самом деле, что за пресмыкание перед власть имущими? Может, и вип-палату организуем? Хотя идея…
— Кроме носа, что беспокоит? — расспрашивал Саня тем временем. Бард неразборчиво что-то прогундосил.
Вид у него при этом был все такой же миролюбивый и слегка смущенный. Просто-таки великий страстотерпец.
— Что вы хотели предложить? — допытывался Саня.
— Услышал… уезжаете… остаться. Построить эту вашу… клинику.
Смысл был ясен. Мы с Саней немедленно переглянулись.
Возвращение, судя по мечтательному взгляду моего друга, оказалось под угрозой.
Комментарий к О цыганской тоске
Цыганские слова:
нанэ шукар - непорядок
миро ромэро - муженек мой
гаджо - не цыган
нанэ цоха, нанэ гад - “юбки нет, рубашки нет”, слова из самой популярной цыганской песни (т.н. “цыганочка”)
ту миро мурш - удалец ты мой
бэнг рогэнса - черт с рогами
========== Свадебные хлопоты ==========
Свадьба Кили и Тауриэль поставила Гору с ног на голову. Казалось, больше забот у всего населения Эребора просто не существовало, только готовиться к празднику, который почему-то должен был стать главным событием в каждой семье и в каждом доме, как у нас отмечали бы Новый Год. Впрочем, тут я могла понять всеобщее внимание к грядущему мезальянсу: небывалая женитьба наследного принца на сомнительного происхождения девице, да еще, по слухам, не по доброй воле…
А чем еще, кроме слухов, развлекаться в свободное время долгой зимой в замкнутом пространстве подземелий? Но вот в нашей больнице свадьба привлекла едва ли больше внимания, чем предполагаемое устройство клиники в Дейле.
Бард оказался дядькой добрым, даже слишком. Весь этот безбрежный альтруизм не доводит до добра. Меня подобные настроения заманили в медицину, и посмотрите, чем кончилось.