Cvan-65, Книга 2

" А, впрочем, какая разница, - впервые ответил себе без той страусиной осторожности. - Что тебе эта тысяча, погоду сделает? Нет. Вот и успокойся".

Сунул тихо звякнувший мешок под столик-полку и улегся поверх шершавого казенного одеяла. Вечерний сумрак тихо вполз в летящий по просторам вагон. Незаметно задремал. Что снилось после так и не вспомнил, только проснулся с каким-то непонятным ощущением полета в душе. Глянул на оранжевый закат, осветивший ледяную пустыню великого озера.

История его, особенно в интерпретации косноязычного изложения обвиниловки, никакого интереса у сидельцев не вызвала. Подумаешь, не заровнял с подельниками хабар, нанес несовместимые с жизнью травмы. Мало ли таких случаев. Зона видала всякое. И министры на развод выходили, и артисты, чего уж тут?

Мужиком Ильин на зону вошел - мужиком и вышел. Никто его на слабо не брал, ну служил человек государству, не в ментовке ведь? А в армии офицерил, так чего теперь? Не ВВшник же. А так - нормальный мужик. Крепкий, основательный. Кум, впрочем, несколько кругов сделал. Уж больно ему показалось странным пришедшее с арестантом дело. Однако вчитался и благоразумно отошел в сторону. Стукачей и среди менее непонятных зеков набрать не проблема.

Не случилось у Сергея трудностей и с воровской элитой. Авторитеты не дураки. И сиделец с двумя доказанными мокрухами, стыдливо списанными на тяжкие телесные, вызывал понятное уважение.

Небольшой инцидент с соседями по бараку, правда, случился, как без этого, да и то связан он был вовсе не с самим Сергеем. Причиной стал пришедший в зону "первоход" из богатеньких, как кличут в МЛС получающих регулярно "грев" из дома сидельцев.

Историю свою Борис Козин рассказал Сергею уже после. А тогда лишь благодарно кивнул головой вступившемуся за него хмурому здоровяку и внимательно глянул, запоминая.

- Что сказать, везет мне на соседей, - дернул шрамом Ильин, выслушав рассказ. Как ни странно, сел антиквар с международным именем, имевший двойное гражданство, именно за свое происхождение. Гражданин России и Израиля, живший последнее время в Хайфе, приехавший по делам в Москву, и знать не знал, что как раз в то же время в Иерусалиме закончился скоротечный процесс над пожилой гражданкой, вывезшей из страны предков свою внучку. Старуха, воспитанная на истинно российском пренебрежении к законам, доставила девочку к дочери и со спокойной совестью вернулась в Израиль. Где и была успешно арестована за киднеппинг.

Дело, впрочем, слегка мутное, завершилось для семидесятилетней россиянки шестью годами реального срока.

Евреи включили, как говорят в зоне, "дурака" и влепили бабке по всей строгости иудейского закона. Не помогло даже личное вмешательство Российского президента, позвонившего самой премьерше земли обетованной.

Получив от израильского правосудия обидный щелчок по носу "гарант" тяжело посопел, но промолчал, а вот окружающие его клерки поняли все как нужно. Потому и оказался купивший вещь абсолютно законно Борис вмазанным в криминал по самые уши. Российская фемида глумливо поправила повязку и отвесила успешному предпринимателю его "шестерку". Хотя, учитывая реалии израильской и российской зоны, могли бы ограничиться и годом.

- Хотят по закону, пусть будет по закону, - удовлетворенно протянуло первое лицо в государстве, бегло просмотрев гневную петицию МИДа Израиля. - Закон есть закон. А земля - она круглая, - обронил он, закрывая папку с принесенными ему на доклад "минюстовскими" документами.

Дошел ли намек до адресата, Борис так и не узнал, так же, впрочем, как и истинную причину краха своей карьеры. Именно краха, поскольку нет для антиквара худшего наказания, чем оказаться замешанным в криминал. Тут уж срабатывает старый принцип: "То ли он украл, то ли у него, однако, виноват".

Разрушилась и наработанная за многие годы репутация, потеряны клиенты, сорвались многотысячные сделки.

Поставленный на малоинтеллигентную должность кочегара, первое время антиквар старался сохранить благодушие, но, в конце концов, "поплыл", и не окажись рядом Сергея, кто знает, мог и вовсе потерять себя в жестоком арестантском мире. Однако, благодаря неразговорчивому соседу, оклемался, отыскал смысл в жизни и ожил.

Провожал антиквар получившего вовсе нежданное "УДО" Сергея с явным огорчением. Повздыхал от невозможности помочь с деньгами и сунул ему в руку кусок бумаги с телефоном своего сибирского контрагента.

Торговец из далекого города был должен Борису смешную по тем, до лагерным, временам антиквара сумму в три тысячи евро.

- Позвони ему, - предложил напарник, авось побоится терять имя и деньги отдаст. - А я его предупрежу.

Зная менталитет российских бизнесменов несколько лучше, Сергей недоверчиво хмыкнул и про клочок бумаги благополучно забыл. А тут вот вдруг вспомнил.

"Почему не рискнуть? Хоть на первое время... - решительно заключил он. - За спрос не бьют. Попробую".