Cвобода действий / Freedom of action (СИ)

Он не отвечал, но его руки сильнее сжали мои ягодицы. Я начала тяжело дышать, и в глубине души мне было стыдно за это.

Ведь… Ведь мне не должно быть хорошо с ним после всего этого. После всего того, что произошло, мне должно быть противно от каждого его прикосновения.

Спустя какое-то время, мы перешли на кровать и его руки стали более настойчивыми и смелыми.

Он стянул с меня платье, а позже снял с себя свою рубашку. Мурад прижимался своим спортивным телом к моему, а я ответно хотела чувствовать его ещё ближе.

Через какое-то время, я и сама стала искать с ним близости. Я целовала его, а он отвечал на поцелуй. Я трогала его спину руками, а тот в ответ сильнее сжимал моё тело.

Когда он вошёл в меня, то уже не было смысла скрывать свои эмоции. Я начала стонать так, как будто всё это время только и ждала этого мгновения.

Мурад был уверенным в своих действиях. Он был требователен и не насытен. Когда казалась бы, что всё закончилось, то он вновь возбуждался и всё начинальнось заново.

Когда время подходило к утру, он всё ещё не спал. Его поцелуи казались более нежными и внимательными. Он двигался медленно, и просто ловил момент. Когда он вновь закончил то, ради чего я здесь. То лёг совсем рядом со мной.

Что ж, теперь шанс забеременеть крайне велик. Я полежала ещё чуть-чуть, а потом попыталась встать, но рука Мурада остановила меня.

— Останься со мной на день.

Я не сразу поняла смысла его слов, но затем всё же легла на предложенное место. О чём мне с ним говорить весь нынешний день? Мне совсем не хотелось ругаться с ним, ведь это только усугубит моё положение.

Хотелось просто уйти в свои покои, и не выходить оттуда до того момента, пока мне не скажут, что я беременна. Комментарий к Part 27. Надеюсь, что глава не получилось слишком пошлой. Что думаете на этот счёт?

====== Part 28. ======

Султанские покои. Стамбул.

Утром к нам зашло должно быть около пятнадцати слуг — и всё это было лишь для того, чтобы принести мне и Мураду завтрак.

Как только перед зеленоглазым поставили достаточно большую порцию каши с фруктами, то тот сразу же принялся её есть. Я же не могла и ложку взять в руки из-за нарастающего напряжения и очевидной неловкости. Зачем я вообще ему здесь нужна? Поговорить? Серьёзно?

Мурад закончил есть кашу и перешёл к какому-то запечённому мясу.

Моя рука было потянулась к тёплому чаю, но я поняла, что совершенно не хочу брать и крошки хлеба со стола Мурада. Всё это совместное поедание завтрака выглядит таким обыденным, как будто между мной и ним и не было ужасного месяца пережитых событий.

— С позволения, я бы хотела уйти к себе в покои, — я уже даже встала из-за стола, но зеленоглазый приподнял руку и указал жестом обратно на подушку, на которой я сидела всё это время.

Я продолжала стоять.

Выразительный взгляд зелёных глаз взлетел на меня.

— Ты снова хочешь испытать судьбу, Ана? — он отодвинул от себя ещё тёплое блюдо. — Ты будущая мать наших детей и тебе нужно больше есть…

Я поморщилась, когда он произнёс фразу «наших детей». Как он вообще может так спокойно говорить об этом? У Эдит тоже скоро будет ребёнок и она официально объявлена беременной, а Мурад о ней даже не упоминает.

В голове образовалось воспоминания о тёплой Манисе… а затем резко оборвалось на отрезанную голову Искандера.

— Я могу позавтракать и у себя в комнате, — на одном дыхании проговорила я, и сделала два шага к выходу.

Однако, Мурад был слишком ловок и быстр — за две секунды он уже стоял напротив меня. Его глаза смотрели прямо в мои излучая небывалую уверенность. Его широкая и крепкая мужская грудь размеренно поднималась вверх и вниз. Я почувствовала себя слабой. Я просто хочу побыть одна. Как он этого не понимает?

— Ана, перестань. Ты любишь меня, — заявил он, а я широко распахнула глаза. — Любишь, и твои отрицания просто детские.

Я молча хотела услышать продолжение в его исполнении. Хотела услышать, когда он дойдёт до той части, когда он убил Искандера, а затем вернул меня силой во дворец, чтобы навеки связать меня с ним с помощью ребёнка.

— Скажи, что любишь. Просто признайся, — в его голосе были знакомые нотки приказного тона. Мурад что, правда думает, будто из меня можно вытянуть признание приказом?

— Я любила тебя, но ты никогда этого не ценил, — глаза начали слезиться, и тогда я скрестила на груди свои руки. — Тебя любила Айше, но тебе всё равно. Тебя любила Эдит, но ты кажется вообще забыл про это. А ты вообще помнишь, что она ждёт от ребёнка?!

Мурад быстро сократил расстояние между нами. Его глаза бегали по моему лицу, словно пытаясь найти ответ на сложную загадку, а затем остановились на моих губах.

— Не… — сразу поняв его дальнейшие действия, я попыталась запротестовать, но было уже слишком поздно.