Д'Арманьяки

– Вы не понимаете, матушка, – с невыразимой грустью ответила Мирианда, – мне не нужен этот брак, ибо мне не нужна жалость или сочувствие графа. Он меня не любит. А кроме любви я ничего от него не приму.

– Любовь придёт, когда граф поймёт, насколько ему повезло с супругой. Ведь кроме любящей супруги он получит значительное богатство и, что ещё важнее, преданных друзей, – назидательно произнесла Иоланта, – требовать от него любви сейчас, когда в его душе полно ненависти, – ошибка. Довольствуйся тем, что он сможет тебе дать.

– Вы меня знаете, матушка, я не изменю решения! Я отказываюсь выходить замуж за графа, – Мирианда встала из-за стола и быстро ушла.

– Вот тебе и святой Педро, – пробормотал дотоле молчавший герцог Барский, – насколько я знаю кузину, нам следует выкинуть мысль о её браке из головы, как бы нам ни хотелось обратного.

– Помолчи, – одёрнула его Иоланта, – этот брак нужен не только нам, но и самому графу. Налицо общая выгода, и было бы непроходимой глупостью отказаться от него.

– Разве я против, матушка? – удивлённо спросил герцог Барский, – но вы знаете мою кузину, если она вбила себе что-то в голову… – герцог замолчал, так как в зале появился Филипп. Он сел на своё место и продолжил прерванный завтрак, не показывая виду, что по возникшему напряжённому молчанию безошибочно понял, о чём шла речь в его отсутствие. Молчание затягивалось. Все испытывали напряжение и время от времени бросали молчаливые взгляды на Филиппа. Закончив завтракать, он неожиданно обратился к Иоланте. Она явно не ожидала услышать от него слова, которые он произнёс:

– Ваше величество не будет возражать, если я приглашу герцогиню на конную прогулку?

– Простите, – Иоланта растерялась, так непохожи были слова, которые она услышала, на впечатление, которое Филипп оставлял у неё за время их знакомства, – одни? Это не совсем удобно.

– Мы с удовольствием составим им компанию, – Мария Анжуйская бросила заговорщический взгляд на Филиппа, который, к её явному удивлению, ответил тем же.

– Ну, это другое дело, – не раздумывая, согласилась Иоланта. При этом она испытала глубокое облегчение и радость. Граф не отличался галантностью придворного, следовательно, всё обстояло не так плохо, как она думала.

Филипп ушёл, чтобы распорядиться насчёт лошадей, а Мария Анжуйская тем временем отправилась в покои своей кузины и сообщила, что граф пригласил её на прогулку. Мирианда, которая вначале не поверила ни одному слову кузины, заставила несколько раз повторить слова графа и лишь после этого заметалась по комнате в поисках какой-либо годной одежды для верховой прогулки. Но, увы, ничего не было. Гардероб ещё не прибыл. Мирианда расстроилась. На что её кузина заметила, что если она смогла выдержать поездку из Парижа в Осер, наверняка сможет выдержать и прогулку в платье. Мирианда в расстроенных чувствах смотрела на складки длинного платья, которое годилось лишь для торжеств и становилось весьма большим неудобством для верховой прогулки. Пока она в отчаянии пыталась найти выход из положения, в комнату вошла горничная и положила на кровать два платья – одно белое, другое голубое. Белое для герцогини, голубое для её высочества, – важно сказала горничная, – так сказал монсеньор.

– Монсеньор? – удивилась Мария Анжуйская, – это он вас прислал?

– Да! Он увидел, что вы прибыли без гардероба. Поэтому вчера вечером распорядился сшить два платья. Глаз у меня намётанный. Так что платья будут впору.

Едва за горничной закрылась дверь, как Мария Анжуйская звонко рассмеялась.

– Вчера вечером, – передразнила она горничную, – похоже, наш милый граф не так уж равнодушен к тебе, как кажется.

– Какая прелесть, – воскликнула Мирианда, не обращая внимания на слова кузины. Это было простенькое платье с вышитыми на нём узорами. Простое и удобное, что и требовалось для верховой прогулки. Девушки торопливо переоделись, уложили волосы и меньше чем через четверть часа уже сидели в сёдлах, что было весьма необычно, учитывая врождённое желание каждой женщины всегда заставлять мужчину ждать своего появления. И при этом не важно, есть на то причина или её нет.