Д'Артаньян в Бастилии (Снова три мушкетера - 2)

- Отвечайте же, гасконский упрямец: прав я или нет?

Впрочем, это и так понятно. Непонятно другое: зачем вы служите врагам Франции, господин мушкетер? - Взгляд кардинала сделался острым, словно клинок.

- Ваше высокопреосвященство, я - солдат, и никто не смеет упрекнуть меня в измене родине. Даже вы!

Ришелье молчал. Дю Трамбле счел за лучшее отойти подальше от д'Артаиьяна, в это время кольцо гвардейцев вокруг мушкетера стало сужаться.

Неожиданно кардинал улыбнулся:

- Полно, господин гасконец, никто не сомневается в вашей честности. Я вовсе не желал оскорбить вас, только предостеречь. Честность и отвага прекрасные качества! Но и они не спасут их обладателя, если он сделался пешкой в политической игре. Вы многого не знаете, господин д'Артаньян.

- Может быть, поэтому у меня крепкий сон, ваше высокопреосвященство.

- Смотрите, как бы ему не стать вечным, упрямец!

- На все воля Божья, ваше высокопреосвященство!

Кардинал откинулся на подушки, заменявшие ему сиденье.

- Господин де Ларейни! - негромко приказал он. - Арестуйте шевалье д'Артаньяна, приставьте к нему самых надежных из ваших людей, и пусть они не спускают с него глаз. А вы, дю Трамбле, пожалуйте в карету. Мы едем в Лион!

Де Ларейни приблизился к мушкетеру:

- Вы арестованы, вашу шпагу, сударь!

- У меня их две, - с вызовом проговорил гасконец. - Я, пожалуй, могу отдать вам шпагу дю Трамбле, но мою вы не получите.

- Господин д'Артаньян прав, - вмешался кардинал. - Я давно знаю его. Он скорее сломает свой клинок, чем отдаст его вам, Ларейни. А я вовсе не хочу, чтобы лучшая шпага Франции была сломана. Вы можете оставить себе свою шпагу, шевалье, но взамен дать честное слово дворянина, что не предпримете попыток к бегству. В противном случае вас будут считать бунтовщиком и дезертиром.

- Ах, ваше преосвященство, - отвечал д'Артаньян. - Один из моих друзей напомнил бы вам евангельскую заповедь, смысл которой состоит в том, что следует избегать давать клятвы!

- Не клянитесь! - кивнул Ришелье. - Видимо, это шевалье Арамис.

- Совершенно верно, ваше преосвященство. Другой мой товарищ сбил бы выстрелом из пистолета господина де Ларейни, вскочил в карету и, проткнув шпагой вашего секретаря, приставил бы к вашему виску второй, еще не разряженный пистолет, приказал бы везти нас обоих в Лион к королю.

- Теперь вы говорите о господине Портосе, не правда ли? - с нервным смешком заметил кардинал, в то время как его секретарь сделал попытку захлопнуть дверь кареты. - Но почему первую пулю именно в Ларейни?

- Это просто! Он ближе всех ко мне. К тому же, оставшись без командира, подчиненные растеряются, и им легко будет диктовать свои условия.

- Правда... Но у вас был и третий друг, не так ли?

- Да, ваше высокопреосвященство, его имя - Атос.

- Как же поступил бы шевалье Атос, окажись он на вашем месте?

- Атос дал бы честное слово дворянина и последовал бы за вами к королю.

- Мне кажется, этот ваш друг был самым умным.

- С его умом могло соперничать только его благородство, ваше высокопреосвященство.

- Ивы...

- ..И я беру пример с Атоса.

- Ну что же, - проговорил кардинал, стараясь улыбнуться и чувствуя, что пальцы его предательски дрожат. - Я сказал бы - тем лучше! Для всех!

- Итак, ваше высокопреосвященство?.. - спросил подъехавший Ларейни. Он не слышал разговора мушкетера с кардиналом.

- Итак - в Лион! - приказал кардинал, откидываясь на подушки.

Глава шестая

Красная книжечка кардинала

Отряд двигался не слишком спеша, приноравливаясь к движению кареты Ришелье. Наконец-то дю Трамбле получил долгожданную возможность остаться с кардиналом с глазу на глаз. Безмолвный как призрак и преданный как пес секретарь во внимание не принимался.

Кардинал недолго хранил молчание. Взгляд, приводящий в трепет многих сильных духом, молнией блеснул из-под бровей.

- Что ж, отлично! - бодро проговорил Ришелье, опуская руку в карман. Дю Трамбле увидел в тонких пальцах кардинала книжку для записей в красном переплете. Это и была знаменитая "красная книжечка кардинала". Об этой маленькой книжке ходило много слухов, и сейчас, увидев ее своими глазами, дю Трамбле убедился, что знаменитая записная книжка - не миф.

Многие отпрыски лучших дворянских родов Франции, которым она привиделась во сне, просыпались в холодном поту и больше не смыкали глаз. Им казалось, что на одной из страничек книжки они увидели свое имя. Зловещим шепотом, поминутно оглядываясь по сторонам, обитатели особняков на Королевской площади и владельцы роскошных домов из аристократического квартала Маре сообщали друг другу страшные новости о пополнении списка жертв, собственноручно занесенных "красным герцогом" в его красный синодик. Говорили, что никто из попавших в список кардинала не избежал кары. Ни один человек. Ее красный переплет был залит кровью Орнано, Шале и герцога Ванд омского. Ее чрево алкало все новых и новых жертв.

И поэтому дю Трамбле невольно вздрогнул, увидев ее в руках Ришелье, и втянул голову в плечи, словно опасаясь, что рука палача вот-вот ухватит его за волосы.