Д'Артаньян в Бастилии (Снова три мушкетера - 2)

Однако любимым времяпрепровождением всякого уважающего себя аристократа эпохи Людовика XIII несомненно являлось составление заговоров. В годы правления Ришелье "то занятие сделалось настолько популярным, что количество французских дворян, сложивших голову на плахе или сгнивших в Бастилии, превосходило число заколотых на дуэли, несмотря на то что последние случались по любому поводу, а также и вовсе без оного.

Поэтому мы не станем удивляться, обнаружив господ Бассомпьера, Монморанси, дю Трамбле и де Гиза, собравшихся вместе как самых настоящих заговорщиков. Они ими и были.

А дабы рассеять всякие сомнения, прибавим к собравшимся королеву-мать.

Дело происходило в Лионе, где остановился совершавший поездку король, внезапно почувствовав сильное недомогание.

Врач короля месье Бувэр нашел у его величества опасную лихорадку. Людовик XIII велел послать за королевой Анной в Фонтенбло. По прошествии получаса его величество приказал вызвать в Лион также и королеву-мать. Он ощущал присутствие непрошеной гостьи - старухи с косой.

Короли тоже смертны, и ничто человеческое им не чуждо.

Слабость монарха извинительна: он не мог знать, что эта малоприятная дама отложит свой визит на тринадцать лет.

Затрудненное дыхание короля и горячечный румянец на его щеках опечалили Анну Австрийскую и смягчили сердце Марии Медичи. Больной, искренне полагая, что его последний час наступил, покаялся жене и матери в своих прегрешениях против них. Кардинала его величество назвал своим демоном-искусителем и клятвенно обещал дать ему отставку.

Ничего более приятного для обеих женщин умирающий король сделать не мог.

Фрейлина королевы мадам Фаржи была отправлена к герцогу Орлеанскому, чтобы уведомить его о скором восшествии на престол.

Таким образом, замыслы и надежды королевы-матери вот-вот могли стать реальностью. Предвкушая победу над ненавистным кардиналом и стараясь придать лицу приличествующее случаю скорбное выражение, Мария Медичи прибыла на встречу заговорщиков.

***

- Итак, господа!

- Итак, ваше величество?!

- Король, мой сын, готовится предстать перед лицом Творца. Благодарение Богу, Он смягчил его душу.

- Мы просим принять наши соболезнования, ваше величество. Мы разделяем вашу скорбь и уповаем на Господа.

Его милость вернет силы королю, - сказал за всех маршал Бассомпьер, сопровождая свои слова почтительным поклоном.

Королева-мать кивнула ему. Затем она опустилась в кресло и задумалась. Все хранили почтительное молчание. Бассомпьер, Монморанси, дю Трамбле, де Гиз - первые вельможи Франции. Они думали о том же, что и королева-мать: не об умирающем монархе, а о министре, красная сутана которого больше походила на королевскую мантию, даже в ту пору, когда Людовик XIII был полон сил.

Вдовствующая королева не слишком горевала о сыне, который выслал ее в замок Блуа, откуда в один прекрасный день она убежала через окно.

- Я читаю в ваших глазах, господа, - проговорила она наконец.

В этих глазах был один и тот же немой вопрос: "Неужели он останется?!"

Там же Мария Медичи без труда прочла и ответ.

- Благо государства требует неотложного обсуждения вопроса о дальнейшем пребывании кардинала на посту всесильного министра. Только что король лично пообещал мне отставку Ришелье.

Генрих Монморанси переглянулся с Бассомпьером.

- Ваше величество, все мы глубоко преданы королю, однако...

- Договаривайте, герцог, прошу вас!

- Я имею в виду то роковое влияние, которое кардинал...

- Смелее, герцог, я не узнаю человека, взявшего штурмом Прива.

- ...которое кардинал оказывает на государя Франции.

Все мы молим Господа о скорейшем выздоровлении его величества, но если это произойдет...

- Король может снова изменить свое решение под влиянием кардинала - вы это хотели сказать, не правда ли?

Монморанси ответил поклоном.

- Вот что я отвечу на это. Состояние моего старшего сына таково, что в самом недалеком будущем Франция получит нового короля. И этот монарх не будет дорожить своим министром - об этом уж я позабочусь, - с усмешкой продолжала вдовствующая королева. - Однако вопрос о судьбе Ришелье необходимо решить безотлагательно. Прошу вас высказаться, господа! Итак, как мы поступим с кардиналом?

Карты были открыты. Слово сказано. В зале сразу сделалось шумно. Говорили все разом, спорили, горячились.

Вспоминали о жертвах кардинала, приходя во все большее возбуждение. А та, чьими стараниями Ришелье менее пяти лет назад получил кардинальскую шапку, теперь, желая его гибели, со злой улыбкой на устах наблюдала за людьми, которым она только что обещала свое покровительство в деле расправы над ненавистным министром. Воистину от любви до ненависти один шаг...

***

- Итак, господа? - Королева-мать снова обвела взглядом собравшихся. Что заслуживает тиран?!

- Думаю, его следует сослать в Рим. Пусть Папа Урбан Восьмой пристроит его в своей канцелярии, - предложил де Гиз.

От Марии Медичи не укрылось, что де Гиз, произнося эти слова, бросил быстрый взгляд на Леклера дю Трамбле, молча стоявшего в углу.