Д.В.Ж.Д. 2035

     При виде этого Ленку вывернуло наизнанку. Прочие испытали меньший шок, и без того измотанные этой затянувшейся битвой.

     Головная боль, тошнота и слабость вообще были меньшими из зол.

     Брусов как заведённый бил по щекам Артёма, силясь привезти рейдера в себя. Бледный «марафонец» никак не желал приходить в сознание.

     Я ненадолго отключился.

     * * *

     Мы приходили в себя почти полчаса, ползая впотьмах на четвереньках, выворачиваясь наизнанку, стоная от боли в голове - последствия жуткой «речи» исполинов. Какое-то акустическое оружие, не иначе. Но я в этом ни в зуб ногой, объяснить не могу. И вряд ли кто-то в группе в курсе, разве что молодые учёные. Но Азамата трясёт после первого боя, пыл схватки спал и никак не может прийти в себя, не то что осознанно говорить, а Макар катается по полу, его трясёт в лихорадке. Бледный весь, губы с белым налётом. Чёрная тварь укусила его за левую руку. И кожа в том месте странно быстро чернеет. Похоже, доктор отсечёт ему руку по плечо. Другого выхода нет - антибиотиков уже два года, как нет во всём анклаве. Так, легкие лекарство. А спирт спасёт от внутреннего заражения едва ли.

     Многие были ранены. Костюмы химзащиты изодраны. Ох и наглотаются же радиации на поверхности. Хоть бы чистый дождь туч севера хоть немного сгладил её воздействие в этом районе.

     Брусов извёл всю большую аптечку и большую часть персональных медицинских пакетов. Почти половину группы бинтовали при бледно-зелёном свете, помогая друг другу.

     В схроне осталось лежать на полу двенадцать человек. Одного зацепила белая тварь на лестнице и ещё двое остались на поверхности, прикрывая отход основной группы. Рейд в схрон унёс жизни пятнадцати членов группы.

     Во всей экспедиции осталось сорок человек, половина из которых была ранена, причём тяжело, двое из нас были контужены и не приходили в себя. Четверть выживших экспедиции вообще осталась в салоне вагонов. И не понятно было, доберёмся ли мы до них теперь. А со мной теперь было только тридцать человек, половина из которых сама нуждается в помощи.

     Это так походило на провал экспедиции. И всё из-за чего? Долбанного седого сталкера! И одного мудака, который ему доверился.

     Меня.

     Я не мог разговаривать с кем-то, по-прежнему ничего не слышал. Головная боль прошла, и Брусов лишь пожимал плечами, не понимая причины. Судя по его жестам, с ушными раковинами всё было в полном порядке. Отмахнулся как от симулянта.

     За мёртвыми телами чёрных гигантов в глубине схрона мы нашли несколько комнат. В них лежали личные вещи, коробки с книжками, вещи, обувь, одеяла. Весьма походили на жилые помещения людей. Но кто здесь мог жить в соседстве с этими тварями?

     Во время расстрела монстров комнаты сильно пострадали, но в них так же работали вентиляции, как и в основном помещении. Из воздухоотвода тянуло воздухом, газы и пыль вытягивало. Возможно, где-то здесь был и свет, стоило только найти источники энергообеспечения.

     Схрон не выглядел заброшенным. Похоже, кто-то поддерживал в нём жизнь. Да и твари куда-то сгинули, а значит, он был гораздо больше, чем казался. Ну, или существовали какие-то подземные ходы. Одно радовало - если ушли они, то можем уйти и мы. Майор не стал нашим могильщиком.

     На полу одной из комнат мы обнаружили несколько человеческих тел. Их внешний вид заставлял желать лучшего. Истерзанные, обглоданные, они как будто побывали в руках мясников. Плоть рвали острыми зубами, терзали когтями. Работа не других людей, но зверей.

     Похоже, мутанты были сведущи в пытках. Пол был залит кровью, кровь была на стенах, брызги были даже на потолке.

     Еда была. Много еды! Ящики с консервами валялись вдоль стен. Пакеты и консервы валялись так же на полу по небольшим кучкам, без какого либо признака сортировки. Но слишком красиво сложено. Хлеб вместе с сайрой, масло с банками джема, пачки консервированного чая, рис… этим всем словно играли дети, строя замысловатые фигуры, башни. Игра с едой. Вся еда – строительный материал, кирпичики из которых можно было строить гаражи для каких-то машинок, дозорные вышки.

     Море еды… но море порченной еды! Испорченной сознательно, бессмысленно. Мелкими коготками. Духан в комнате стоял такой, что можно было надевать противогаз.

     Кроме еды мы нашли немного боеприпасов, раскиданных по схрону. Несколько ящиков с оружием были разбиты, стволы автоматов погнуты, приклады в глубоких царапинах, словно твари их грызли или всячески пытались испортить вполне осознанно.

     Я не мог понять, зачем им портить оружие. Оно не пахнет едой, как консервы. Да и консервы мутанты не ели, просто испортили. Так что ими двигало? Эти твари разумны или просто инстинкты? Но какие инстинкты заставляют существ заниматься бессмысленными поступками? Да и город слишком ухожен, не выглядит заброшенным схрон. Что вообще твориться в Уссурийске?

     - Эй, батя, - Ленкина рука легла на плечо.

     Это были первые слова, которые я услышал.

     - Похоже, я снова слышу мир, - обронил я, слегка покачиваясь.

     - Отлично, потому что мы нашли тут ещё тела. Тебе лучше самому взглянуть.