d3257173e6e84c0dbd07778660e8d04c

Сальваторе резко развернули и повели к выходу. И когда дверь захлопнулась, когда в комнате остался лишь следователь, прогнившая семья и запах никотина, присутствие Добермана все еще ощущалось. Взгляд впитался не только в отца. Он впитался в Бонни. Въелся под самую кожу, вонзился стрелами в душу, разорвал капилляры, а потом пустил по венам раскаленный воск.

Тяжелый взгляд, он всегда производит сильное впечатление.

Бонни из-под лба посмотрела на отца, а потом медленно опустила взгляд. Все ждали, когда Эбби Беннет перестанет вопить, а Бонни Беннет будет способна продолжать разговор дальше.

Но, к сожалению, закон на стороне не тех, кто может подорвать чью-то безупречную репутацию. К сожалению, отец Бонни знал, чем подкупить следователя.

К сожалению, Бонни сжимала кулаки и глубоко дышала. Она ощущала, как кожа на ее лопатках рвалась, как через эти кровавые полоски прорезались черные, мощные и сильные крылья. Перья были смоляного цвета, испачканные в крови, смоле и желчи, они расправлялись.

Сила воли дается не богом.

Может, оно и к лучшему.

2.

Добермана отпустили только утром. Его буквально выперли на улицу через черный ход, чуть ли не толкнув в грязь осенних луж. Сальваторе всегда ненавидел осень.

Дверь захлопнулась. Деймон даже не обернулся. Он обратил взор голубых (еще тогда чисто голубых) глаз на небо. Оно было ясным для весенней погоды. В воздухе вообще не пахло весной, и птицы, видимо, не собирались возвращаться в родные города. Здесь, в этой обители, в колыбели цивилизации, в лабиринтах серых улиц, обычные сред нестатические бродяги никому не нужны. И те, кто однажды выбираются из этой ловушки, сюда уже не возвращаются никогда.

Преступник не всегда приходит на место преступления. Книги врут. Аксиомы неверны.

Сальваторе услышал щелчки зажигалки. Повернув голову вправо, он увидел за колючей проволокой кого-то. Деймону хватило приключений на сегодняшнюю ночь, и он бы не пошел туда, но он потерял сигарету, а курить хотелось сильнее, чем избить эту паршивую иностранку.

Мужчина подошел к забору. В грязи, у самой сетки, стояла та самая девочка. Куртка ее была распахнута, а резиновые фиолетовые сапожки в цветочки были испачканы в грязи. От детства не осталось и следа…

— Не так надо, — он произнес это тихо, но Бонни вздрогнула и выронила сигарету. Она вжалась в сетку, испуганно смотря на Добермана и смутно узнавая в нем вчерашнего героя. Эту ночь ей тоже пришлось несладко. Больше всего Бонни хотела хоть чем-то заполнить пустоту, которая осталась после того, как ее семья вырвала кусок ее души.

Сальваторе усмехнулся, сделал шаг и тоже наступил в грязь. Белые, хоть уже и ношенные, кроссовки пропитались серой влагой. Деймон сделал еще шаг и встал напротив девочки. Теперь его обувь тоже потонула в грязи.

Беннет несмело посмотрела на мужчину, она нашла в себе силы сжать зубы и не заплакать.

— Не говорите моим родителям, — промолвила девушка, опираясь о холодную кирпичную стену какого-то подвала. Темные волосы и застывшие капли крови на лице — это придавало девочке Бонни некий дьяволизм. Ну, что-то вроде злого духа, запертого в теле ребенка.

— Ты тоже им ничего не говори, — он протянул девушке пачку, внимательно смотря в глаза Бонни.

Протянутая белая пачка сигарет на фоне разлившейся грязи у ног смотрелась слишком неправдоподобно. Контраст цветов, чувств и возраста смягчился на фоне единения двух душ.

Беннет, не сводя взгляда с защитника, потянулась за пачкой, вытащила лишь одну сигарету и плавно убрала руку.

— Спасибо, — произнесла она, снова щелкая зажигалкой и делая первую в своей жизни затяжку. Не было ни кашля, ни удушающих слез. Было лишь новое, ни с чем не сравнимое ощущение. Было чувство временного успокоения. Такое обычно испытываешь, когда тебе вкалывают обезболивающее. Рана рьяная, кровь хлещет, и ты знаешь, что долго тебе не протянуть, но эти быстротечные минуты мнимой безболезненности — они ценнее платины.

— И как тебя зовут? — Сальваторе тоже прикурил. В этот раз Бонни протянула ему зажигалку.

Они начинали контаминировать. Начинали дополнять друг друга, становиться отражением друг друга.

— Бонни, — ответила девочка, делая очередную затяжку и закрывая глаза от кайфа. Кайф после боли — как приход от наркотика.

— Нарицательное имя, — улыбнулся Сальваторе. — Цепляйся за него…

====== Часть 2. Глава 31. Слайды ======

1.

Со временем понимаешь, что есть нечто важнее обычных суетных проблем: важнее проваленной контрольной или сессии, важнее измены любимого человека, важнее предательства родителей или сгрызающей заживо бытовухи. Со временем понимаешь, что все эти насущные проблемы своего рода лишь нечто вроде отвлекающих моментов. Ты зацикливаешься на них, потому что боишься признаться в том, что действительно тебя мучает. Потому что срабатывают защитные механизмы, и нечто не позволяет прорваться нашим страхам из подсознания в сознание.