d3257173e6e84c0dbd07778660e8d04c

Бонни перевела взгляд на Тайлера, который пил, внимательно оглядывая девушку, увлеченную новыми постулатами. Феминизм когда-то поразил ее центральную нервную систему, уничтожил ее жизнь, а потом Тайлер уничтожил сам феминизм. Тайлер исчез, но появился Клаус. Свирепый, безумный и отвратительный. Он и возродил веру в эмансипацию женщин.

Мужчины должны быть рядом. Никаких матриа- патриа- и дургих «хатов». Никакого сексизма. Бонни готова бросаться в бой за права женщин только в одном случае — если те подверглись насилию и несправедливости. Если те пострадали.

По телу Беннет прошла дрожь.

— Я спасла ему жизнь, — произнесла она, медленно поднимаясь и шествуя к письменному столу, на котором стоял ноутбук. — А он спас мою.

Она открыла ворд. Перед ней был чистый лист. А позади сидел недоуменный Тайлер. А позади остались никчемные постулаты Ребекки.

— И что ты будешь делать дальше? — он лег на диван, устремляя взгляд в потолок. Тайлер научился не совать нос в не свое дело. Мексика оказалась в этом отношении хорошим преподавателем.

— Прописывать новые правила.

4.

Они провели вместе еще час. Бонни рассказывала о своей жизни. Тайлер внимательно ее слушал. Он сказал вскоре, что ему надо прогуляться, что у него остались еще одни проплаченные сутки в мотеле, и он хочет постараться их не пропустить. Сказал, что еще зайдет.

Он ушел. На улицах он будет шляться, бесцельно гуляя по лабиринтам города, сворачивая в переулки и районы, в которых, может быть, и не бывал никогда.

Бонни вновь села за ноутбук. Она не умел создавать сайты, но она могла оформить свои мысли в письменном виде — постараться, хотя бы. Да, ее аксиомы могут никому и не понадобиться, но почему бы не рискнуть? В конце концов, попробовать написать статью — это лучше, чем попробовать снова начать курить.

Локвуд увидел одноногого старика на одной из городских улиц. Он сидел с маленькой полуразбитой тарелочкой и смотрел на прохожих, провожая их каким-то тоскливым взглядом, бесцельно вглядываясь иногда в бесчувственность серого неба. Тайлер направился к нему.

Статью она написала минут за двадцать, отредактировать — за пять минут. Вышло на две страницы формата А4, но большего и не требуется, так ведь? Современный мир — это мир кратких жизненных кредо и незамудренных слов.

Тайлер сел рядом со стариком. Тот внимательно на него поглядел, прищуриваясь и пытаясь понять, а почему это молодой красивый парень присел рядом?

— Мы все бродяги, старик, — ответил Локвуд, доставая из кармана несколько стодолларовых купюр и сунув их в карман старику. — Я — просто Тайлер, — улыбнулся он, протянув руку.

Она нашла журнал, в который решилась отправить свои мысли. Не слишком популярный журнал, но, тем не менее, скупаемый с прилавков. Она нашла электронную почту редакции и отправила туда свои труды.

Она не хотела популярности, не хотела вывести себя на международную арену в отличие от Ребекки. Она не хотела создать какое-то свое движение. Она просто хотела разбить стереотипы, чтобы другие не попались в ловушку принципов, как попалась она.

Старик пожал руку, и пожатие осталось довольно крепким, несмотря на то, что старик был стар как мир. Тайлер улыбнулся. Спешить ему было некуда.

И не к кому.

====== Глава 40. Марцерация ======

1.

Четверо суток подряд он был где-то на грани между опьянением и забытием. Сознание было притуплено. Алкоголь, громкая музыка, таблетки и случайные знакомства вырывали из действительности и кидали в какой-то извращенный мир, в котором не было место для душевных терзаний. Все мысли размельчались в порошок, все теряло значимость. Вина перед Деймоном больше не грызла озлобленной крысой. Тоска по Елене больше не разрывала на куски озлобленной псиной. И мыслей о Бонни тоже не было. Ровно как и мыслей о матери. Ровно как и воспоминаний о Мексике.

Не важно, что ты пережил. Важно — как ты будешь с этим жить, как ты будешь открывать глаза каждое утро и осознавать, что нечто в тебе изменилось, надломилось, претерпело метаморфозу. Важно, для Тайлера Локвуда, по крайней мере, стараться не концентрироваться на призраках прошлого. Важно, все для того же Тайлера, существовать дальше. Пить жизнь огромными глотками, с кайфом наслаждаясь теми секундами, когда горло немного саднит от высокого градуса, а ноги становятся ватными.

Для него снова стал важен процесс. Забавно, но только этот принцип порой способен заставить жить одни мднем. Не задумываясь о будущем. Не возвращаясь в прошлое. Существовать здесь и сейчас.

Четверо суток подряд он вываливался из одного клуба и направлялся в другой. Он не запоминал имена людей, с которыми тусовался. Он даже не концентрировался на их внешности — чем больше народу, тем лучше. Тем громче крики и сильнее удары.

Клубы по ночам, а днями он плутал по улицам, по переулкам, теряясь где-то в переулках и закоулках. Тайлер находил общий язык с любым бродягой, который просил милостыню. Он мог проговорить с ним целый день, отдать ему всю свою наличку, какая была в кармане, а потом исчезнуть, так и не назвав своего имени.