Да будет воля моя

Можно было себе представить, что Томасу никогда не приходило в голову, что начинающий журналист будет задавать вопросы, ответы на которые приведут к опасным последствиям. Чтобы быть совсем честным — это было даже самым вероятным вариантом. В конце концов, именно его простота убедила меня, что он вряд ли самостоятельно смог бы заработать себе такое состояние.

Тогда мне было совершенно все равно, куда могло завести меня мое расследование. Может быть, я раскрою какое-нибудь преступление и засажу Томаса или Бекки (или их вдвоем) за решетку. Ранний конец американской мечты. Может быть, я просто смогу узнать, каким образом он смог раздобыть себе столько денег, дом, машины и жену. Этого было бы мне достаточно. Мне не хотелось никакого возмездия, мне даже не хотелось каким-то образом навредить им двоим. Зачем? Они мне ничего плохого не сделали. Я жил у них довольно уютно, мог (и должен был) заказывать себе все, что мне было нужно или что я хотел иметь, и у меня было достаточно свободы, которую только может иметь девятнадцатилетний парень в Соединенных Штатах. Я быстро нашел в школе друзей, крутых американских друзей, которые, в свою очередь, считали меня крутым, потому что я был немцем. Они наперебой рвались попасть ко мне домой, и Бекки делилась с нами своими сигаретами. Сначала курила она, потом передавала окурок дальше, моим друзьям. У юношей возникала эрекция, когда их губы прикасались к тому месту, где на фильтре осталась ее губная помада. Бекки это очень забавляло. Это было нашей совместной маленькой забавой, пусть даже она, к сожалению, так никогда и не узнала, что мне было об этом известно.

Девочек с собой я не приводил. Было еще слишком рано. Бекки сожалела об этом, она с удовольствием нагнала бы страху на моих подружек. Томас был обеспокоен: неужели я оказался гомосексуалистом? Он надеялся, что нет, потому что как бы он мог сказать такое соседям?

У них были свои заморочки, точно так же, как у меня были свои, но, в общем и целом, они были отличными людьми. Было ясно, что я могу навредить себе, если причиню зло Бекки и Томасу. И я чуть было не отказался от этого, потому что я был настолько ленив, насколько и любопытен. Но тем не менее я был к этому готов — в любом случае настолько готов, насколько может быть готовым человек, желающий вызвать землетрясение (вы находите землетрясение слишком мелодраматичным сравнением? Так вот, Бекки и Томас, конечно, видят все по-другому).