Да будет Воля Твоя

Коровы сонными глазами смотрели на Василия. Еще бы, для них это был настоящий коровий рай, которому не было ни конца, ни края. Вот они, вечные поля бесконечных пастбищ. Наверное, у всех животин на земле есть свой небесный рай, куда попадают души тварные. Здесь они находят упокоение от мук, кои створяют с ними люди на далекой и грешной Земле. Теперь уж точно, никто не потащит на убой в огромные мясокомбинаты, где хладнокровно им перерезают глотки, и, еще с живых начинают сдирать шкуры.

Потом туши будут перемалывать в фарш бездушные машины, для изготовления колбасы с изрядной доли сои и целлюлозы.

Индийцы полагают, что крупный рогатый домашний скот, в данном случае последний этап нахождения души в теле животного.

После этого более — менее созревшие души начинают воплощаться в человека и набираться опыта и мудрости в новом уровне развития. Сначала они остаются еще человеком животным, а после очередных воплощений зверские инстинкты заменяют, и становятся настоящим человеком. У которого уровень сознания повысился. Ну, а, дальше созревшая душа должна сдавать экзамен на звание Бога. Ни больше и ни меньше. Вот поэтому в Индии такое особое почитание коров, как священных животных. Мол, пусть перед началом трудного пути, точнее адской дороги, в человеческом теле, коровьи души поживут, скажем прямо по буддийски, по человечески. Кто знает, может и правы по своему эти самые индийцы. Корова не только ценное молоко, мясо, шкура, но, и хранительница драгоценной души. А душе, стало быть, во всем Мироздании цены не придумано. Ибо она бесценная, как и сам наш Создатель всего нашего Мира — видимого и невидимого.

Василий вдруг вздрогнул, и посмотрел на радостных и веселых друзей. Ведь их же никого уже не было! Ведь все те, кого он видел перед собой, на хуторе из жизни ушли! И бабушка с дедушкой! А он же об этом даже не вспомнил!

— Вась ты чего? — засмеялся друг детства Епифаний, погибший в аварии лет десять назад. Глупо погиб его дружок детства. Да и остальные ушли давно. Ведь лично же многих хоронил на старом кладбище. Как же это так? Тута, значит, они в полном здравии, а, там, они вроде как закопанные все в земле!

— Робя, — с трудом ворочая языком, сказал Василий, — я, что тоже помер? Так, ведь все же все уже померши! Я, что? На тот свет попал. Фань, я же вас всех, можно сказать хоронил. Ты же в гробу лежал. Лично тебе гроб из досок сухих сбивал. Поминки же опять, сорок ден… — Ой, Васька, насмешил, — друзья детства над ним стали беззлобно смеяться. — Ты так ничего и не понял? Мы здесь живые, это вы там у себя будто померши. Ничего не помните. Живете, словно сонные.

Будто опоили вас сон — травой. Работа, дом, быт, о вечном и светлом уже не помышляете. Души заскорузли. Здесь у нас у всех настоящий дом. А там, временно все было, не по настоящему.

Теперь все по другому будет. Врата открылись, и вы к нам можете свободно в гости ходить. Такого раньше не было. Немного погодя вы свободно, ежели, пожелаете к нам ходить начнете. Все братка, время пришло! Да, у нас здесь жизнь ключом бьет! Передавай там всем приветы от нас…

Василий, словно во сне открыл ворота, с трудом поднял осоловевшую животину. Даже послушная лошадь Звездочка укоризненно смотрела на него, мол, чо творишь — то хозяин? Пошто из рая гонишь? Честно говоря, и сам пастух не хотел отсюда уходить. Видать, душа здесь в себя только и пришла после тягости земной. Да, и долг пастуший надо исполнять. Подрядился по доброй воле, дал слово землякам, что будешь за скотиной смотреть, охранять. Будь добр, исполняй наказ хуторских. С тяжелым сердцем выгнал в прежний мир стадо. Как только перешагнул незримую черту, отмеченную кисеей, так сразу почувствовал, как навалилась на него тяга земная. Словно камни сверху упали.

Господи, как же он раньше — то жил и не замечал этого? С такой тягой несусветной разве можно жить и называться человеком?

Вона, как душу давит. С этой, земной стороны ничего не изменилось. Также светило солнце, порой давала блики загадочная кисея. Василию показалось, что она чуток стала побольше размерами. Края уже перешли Сварог — камень и Велес — камень.

На стан стадо шло тихо. Даже Окулькина шалопайка Чернушка не пыталась выкинуть очередной крендель. На удивление шла покорно. Бык Степка лишь вздыхал тяжело и тряс головой.

Хорошо, хоть живность не бунтует. А покорно идет навстречу своей судьбе. А, что, ежели она взбунтуется, и не пожелает жить по зверским человеческим законам? Страшно представить…

Да, и что ждет скотину впереди? Да, известно что. Через несколько лет, когда хозяйки хуторские не смогут по причине крайнего возраста ухаживать за кормилицами. Силы покинут, а болезни одолеют в корень, со слезами на глазах продадут их, родимых.