Да, были люди в иное время!

– Отмечу также хорошую подготовку и совершение маршей всем дивизионом. Орудия и обозы не утеряны. Имевшие место поломки устранялись быстро. Общие потери дивизиона по сравнению с потерями пехотных полков незначительные. Погибло два офицера, ранен один, унтер-офицеров погибло семь, ранено семнадцать, нижних чинов погибло сорок девять, ранено сто тридцать шесть. Восполнить потери пока не можем.

Войска нашего участка преодолели линию обороны японцев на участке Киндятунь-Суйю-Сычаню и вышли на берег реки Яла. Противник уничтожил все переправы, продвижение дальше затруднено. Из центра наступления Маньчжурской армии поступают тоже приятные новости. Врага удалось отбросить по всему фронту. В западном секторе темп наступления несколько ниже, но там тоже удалось прорвать фронт японцев. В образовавшуюся брешь введены казачьи части. Сейчас они резвятся в тылах противника. Ночью ожидается подход инженерных частей, которые займутся возведением переправ. Наша задача осуществить прикрытие строительных работ. Как видите господа, общими усилиями наша армия оттесняет японские войска к морю, постепенно охватывая с флангов. О полном окружении противника речь пока не идет, но если темп наступления сохранится, то это знаменательное событие наступит. Если вопросов ко мне нет, то совещание окончено. Отправляйтесь на позиции и готовьтесь к завтрашнему дню.

Офицеры начали покидать палатку. Я отправился к коновязи, где меня окликнул капитан Шестернев.

– Подпоручик, скажите, какие у вас потери? – поинтересовался Шестернев.

– У меня нет потерь.

– Никто даже не ранен?

– Все целы и невредимы.

– Как удалось?

– Вы слышали слова подполковника Григоровича. Я, ночью, перед первым боем, приготовил новую позицию на господствующей высоте и перевел туда всю батарею, а на прежнем месте оставил бревна вместо орудий. Мне отец о таком способе обмана противника рассказал, он у меня тоже артиллерист.

– Повезло. А у меня два орудия в дребезги, расчеты не пострадали, успели укрыться, нижним чинам досталось, есть убитые и раненые. Сильно пострадала наша пятая батарея Николаева. Он чудом жив остался. Получил ранение, но остался в батарее, отказался отправляться в лазарет. У него погибло два офицера, но, слава Богу, все орудия остались в целостности.

– Печально. Если не побрезгуете, могу дать взаймы пару орудий, правда, это японские Арисаки.

– Откуда они у вас?

– На поле боя подобрал.

– Боеприпасами тоже поделитесь?

– И боеприпасами и лошадьми. Орудия получите в полной боевой готовности.

– А сколько себе оставите?

– Четыре штуки исправных, и два орудия без колес.

– Зачем вам столько? По штату не положено.

– Не положено, – согласился я. – Не выбрасывать же их? Планирую из своих солдат сформировать расчеты, обучить и начать громить врага его же оружием.

– Смотрю я на вас, подпоручик, и удивляюсь. Обычный безусый молодой человек, недавний выпускник училища, а начали воевать, как умудренный опытом офицер. Откуда это у вас?

– Все мужчины в моей семье были артиллеристами. С раннего детства отец меня обучал премудростям, а в училище я шлифовал свои знания и осваивал новую технику и тактику. Как оно ладно получается, объяснить не могу. Просто помню наставление отца, что нужно беречь людей и орудия.

– Я вас понял, Головко. От предложенных орудий не откажусь, пришлю к вам кого-то из офицеров. Что хотите взамен?

– Не думал над этим. Нам вместе воевать еще долго, сочтемся.

В расположении батареи царил порядок. Все солдаты накормлены и спят. Караулы выставлены. Дежурный расчет отдыхал рядом с орудием. Прошел в свою палатку. Не успел зажечь свечу, услышал рядом с палаткой покашливание Архипыча.

– Архипыч, заходите если есть нужда, не топчитесь зря, – пригласил унтер-офицера.

– Ваше благородие, я чего-то пришел, – неуверенно заговорил Архипыч. – Мы тут, когда на японские позиции ездили, возле кучи дохлых японцев стон услыхали, думали кто-то из желтых остался живой. Раскидали в стороны тела, глядь, а там его благородие подпоручик Седых лежит. Мы его в телегу и давай везти к нам на батарею. Поранетый поручик в голову. На месте вас не оказалось, ушли уже далече. В пехотном полку, что шел подкреплением к нам, фершала сыскали, он рану его благородию заштопал. Фершал говорил, крови много потерял, может не выжить. Подпоручик без памяти так и лежит, мы его сюда привезли, на тюках с мундирами лежал, боялись растрясти. Поэтому подзадержались малость.

– Обяжите наших санитаров за Седых внимательно присматривать. Но это не все. Вам Архипыч придется вступить в командование полубатареей японских пушек. Утром из расчетов наберем вам обслугу пушек. Будете обучать, а мы с прапорщиками поможем.

– Где это видано, чтобы в батарее было три полубатареи?

– Мы будем первые. И не будем кричать об этом. Да, скоро прибудут гонцы из шестой батареи, передадите им два орудия со всем, что к ним положено. У капитана Шестернева японцы две трехдюймовки дребезги разнесли.

– А давайте им еще и поломатые пушки отдадим. Колеса мы не нашли.

– Отдавайте.