Да - часть II (СИ)

– Теперь все должно быть в порядке. Какое-то время… Ты тут давно дежуришь? Как не приду, только тебя и вижу.

– Я почти всегда пост беру, хоть поговорить есть с кем. А ты-то почему к нему приходишь? Разве Дьяволам не подобает быть холодными и бесчувственными?

Рейнлан рассмеялась.

***

Ближе к ночи Павел пришел домой. Все было, как обычно: опавшая листва, чуть припорошенная снежком (у нас много снега никогда не выпадает, если, конечно, Кеаго не нашаманят чего-нибудь); его небольшой дом неподалеку от места службы; тихий скрип двери. Несмотря на то, что жил он действительно один, дома у него было уютно, тепло (только вот, еды маловато). Из прихожей просматривалась кухня и единственная комната. Около холодильника на двух лапах стояла огромных размеров ящерица и пила молоко... Не как обычно.

– Шенад. Я только вечером разговаривал с Дьяволом, а теперь в моем доме Демон… – Павел не был шокирован и не паниковал.

– Есть еще? – чуть хрипловатым, но явно женским голосом спросил ящер, отодвигая опустошенный кувшин.

– Нет. Но я могу сходить, – он хотел решить вопрос мирно.

– Куда ты пойдешь? Коров обычно рано утром доят. Мне остатков не нужно.

– Ты была человеком? – понял он.

– Я и сейчас человек, – ящер осмотрел свое серо-зеленое чешуйчатое тело, золотистый живот и изогнутый хвост, – Ладно, завтра сходишь за молоком. Ты же пойдешь?

– Теперь точно пойду… – вздохнул он и стал разоружаться.

– Если ты не собирался, я тебя не заставляю.

– Ты только не забирайся больше ни к кому, тебя не все так радушно встретят. Вдруг начнется бой. Это же ты недавно разрушила пол-Тапочкино?

– Только половину? Маловато им, – Демон подполз ближе.

– Откуда такая ненависть? Ты оттуда? – Павел спокойно прошел в комнату и сел на диван.

– Ну да. Так что сегодня на ужин? – ящер последовал за ним.

– Ты можешь сама об этом позаботиться, – предложил ксэ.

– Я? Это ты хозяин, а я твой гость!

– Вовремя ты вспомнила о правилах приличия.

Демон ухмыльнулся и быстро уполз прочь. Павел подумал, что она больше не вернется. Но через несколько часов, когда ксэ сидел за изучением новой печати, она вернулась, волоча за собой тушу косули.

– Ты что?! – он подорвался с места, – Ты так ползла через всю деревню?! Тебя никто не заметил?!

– Нет, что ты! – ящер засмеялся, – Я переместилась через Ад.

Они занялись мясом. Была уже поздняя ночь, но они ловко управлялись с тушей, и уже через полчаса шкура животного висела у камина, а мясо коптилось над пламенем. Они немного посидели рядом, смотря на огонь, но, когда Паша потянулся, чтобы перевернуть шампур, ящер неожиданно уменьшился и влез прямо в камин. Ксэ не успел ничего сделать и только отпрянул, догадавшись, что его гостем стала настоящая саламандра. Она начала сбрасывать старую кожу, обнажая алмазно-блестящую чешую. Вы скажите, что саламандры выглядят не совсем так? А вы что видели настоящих саламандр? Это вас кто-то обманул! Те саламандры, которых вы считаете саламандрами на самом деле вовсе не саламандры. А те, которые в огне не горят, именно вот такие они и есть. Если какая-нибудь ящерица скажет вам, что она саламандра – киньте ее в огонь. Если она врет, она за это и сгорит, а если нет, то будет весело посмотреть, как у нее постепенно становится алмазной чешуя.

Завершив ритуал, ящер вылез обратно, снова став прежнего цвета, но еще не окончательно лишившись яркого блеска.

– Очень красиво, – сказал Паша, – А как тебя зовут, или как мне тебя называть? Я Павел.

– Что ж, Паша, хорошо. Меня зовут Алина.

Она приняла человеческое обличие. Перед ним оказалась девушка с неровно обстриженными пепельными волосами, глазами ящера и ящериной же левой рукой, от плеча до кончиков пальцев покрытой чешуей. Черты ее лица были выразительными, но не слишком изящными. Особенно долго Павел разглядывал ее глаза, но не только из-за вертикального зрачка и необычного ярко-зеленого цвета. Это были слепые глаза; ведь демонические слезы лишили Алину зрения. Любой другой постарался бы поскорее отвернуться. Мир этих глаз – старый, заброшенный дом, где не горит камин, а окна и двери наглухо заколочены. Пугало то, что в этом доме поселилась Тьма. Но Павел продолжал смотреть.

– Я тут подумал… Какой ужас, – наконец сказал он, – Нет, я вовсе не о тебе!

Девушка засмеялась.

– Так вот, я тут подумал, у меня ужасный дом! Мне ведь даже негде тебя нормально поселить! Вот для кого это делали? Для кого строили этот дом?! Зачем при такой маленькой комнате одинокому ксэ такая огромная кухня и раздельный туалет?! Хотя это, конечно, очень кстати теперь. Чем я, собственно, не доволен?

Павел взглянул на Алину. Она не прекращала смеяться.

– Может быть эта комната предназначена для того, чтобы сблизить сердца влюбленных и поэтому такая тесная?.. Нет, скорее сплющить сердца влюбленных! – он покивал сам себе.

***