Да что вы знаете о настоящих принцессах?

Племянница мистера Ирреспоси попала как раз в ту клинику, кураторство над постройкой которой он передал в счет долга. О том, где она находится, родные узнали не сразу. Девушку некоторое время считали погибшей. Мистер Ирреспоси приехал в городок, а потом долго стоял перед темным сырым бараком, который растянулся на том участке, где должна была раскинуться светлая, просторная лечебница, окруженная парками. Бледную, непрерывно кашляющую племянницу он забрал, при разговоре с главным врачом больницы — прятал виноватый взгляд, а вернувшись в Лидон, в первый же день отправился на прием к лорду-наблюдателю. Признаться во всем Огэсту или Нэшу он не смог.

Мистер Ирреспоси выпростал руки из-под головы и потер грудь, в которой что-то ныло. Да, признайся он во всем товарищам, а не лорду-наблюдателю, вряд ли бы сегодня наслаждался плаванием на самом быстроходном корабле. В груди ныло, а вот звон в голове куда-то пропал. Мистер Ирреспоси только сейчас осознал, что все последние недели проходил с несильной, но крайне назойливой головной болью. А теперь боль исчезла. Внезапно. Голова стала легкой, и даже мысли потекли свободно и словно стали на тон светлее обычного.

За дверью каюты послышались мужские голоса, а затем раздался скрежет ключа в замке.

* * *

Лорд Палмсбери сидел в гостиной ее высочества, слушал низкий грудной голос и с трудом удерживал себя в вертикальном положении. Хотелось склонить голову, прикрыть глаза, вытянуться и погрузиться в сон.

День был трудным. Впрочем, последние несколько недель нельзя было назвать легкими. Все неимоверно устали. Кортеж принцессы прибыл в Хафен накануне вечером. Часть повозок сразу отправили в порт на погрузку. Принцесса со своей свитой провела ночь в гостинице, а утром распрощалась с большей частью кортежа и с родиной. Оставшуюся часть пути Гердта проделает в окружении ританцев. Из бывших соотечественников с ней остались лишь шесть из восьми гвардейцев личной охраны, да и те покинут её после встречи с принцем. Если встреча состоится. Лорд Палмсбери вздохнул, утвердил на шахматном столе локоть и подпер гудевшую от усталости голову кулаком. Предполагалось, что вечером между ним и принцессой разразится очередная шахматная баталия, но фигуры так и не вынули из коробки.

Корабль, как огромная колыбель, бережно укачивал своих пассажиров. Принцесса сидела на диванчике, откинувшись на мягкую спинку и устремив невидящий взгляд прямо перед собой, выводила старинную колыбельную. Юный паж лежал, устроив голову на её коленях. Бледный с прозеленью ребенок спал, постанывая во сне. Гердта гладила его непослушные вихры и пела. Исполнение было далеко от академического. Перекаты голоса несли что-то народное, глубинное, уводили воображение вдаль веков, где на месте принцессы легко представлялась босая, простоволосая вабрийская крестьянка, баюкающая младенца.

Казалось, Гердта чувствует, проживает каждую ноту, каждый звук всем телом, каждой его частичкой. Массивный, густой, спокойный голос заполнял всю каюту, не оставляя места для других звуков, любое музыкальное сопровождение было бы сейчас излишним.

Маркиза Блайнская дремала в кресле неподалеку. Две фрейлины клевали носами на скамеечке у входа. Дианы среди них не было. Она и Лидия поначалу мужественно пытались бороться с проявлениями морской болезни, но в конце концов статс-дама отослала их страдать в своих каютах.

Принцесса пела на родном языке тягучую песню о песочном человечке, который заберет все невзгоды и обиды, а взамен оставит самые сладкие сны. Гладила мальчика по голове, и лицо того постепенно расслаблялось, ребенок перестал вздрагивать и стонал чуть реже.

Песня закончилась, но принцесса еще какое-то время напевала мотив без слов, постепенно затихая. На маленькую гостиную опустилось безмолвие. Оно как будто укрыло на несколько долгих мгновений всех в комнате, приглушило все звуки, ровно до того момента, как Гердта тяжело вздохнула и перевела взгляд на посла. Сразу стал слышен гул двигателя, посапывание маркизы, стоны пажа. Принцесса растерянно улыбнулась, словно только сейчас осознавая, что у её выступления были зрители, и произнесла извиняющимся тоном:

— Если честно, музыка, пение и танцы не входили в число моих любимых занятий, даже в детстве. Учителя изрядно намучились, пытаясь научить меня хотя бы азам. Но вот слушать старую нянюшку, её колыбельные, я всегда любила. Даже подпевала ей иногда.

Лорд Палмсбери встретился с ней взглядом и как-то особенно остро осознал, что женщина, сидящая сейчас перед ним, ещё, в сущности, очень юна, безумно напугана и одинока.

— Ваше высочество, — начал посол слегка охрипшим голосом, откашлялся и продолжил после секундной заминки: — Позвольте дать один совет.

Взгляд принцессы стал уж вовсе потерянным, но она ободряюще кивнула собеседнику, побуждая его продолжить.

— Спойте вашему супругу при первой же возможности.

Гердта ошеломленно моргнула, а маркиза проскрежетала:

— Разумный совет, мой мальчик! Разумный совет!