Да что вы знаете о настоящих принцессах?

— Ваше высочество, позвольте представить мою младшую сестру Хельгу! — голосом, в котором слышались раскаты грома произнес он.

— Это просто удивительно! Хроническая непереносимость света! Характерные поражения кожи, — продолжал доктор, возбужденно потирая ладони. — Такая редкость!

Хельга плотно сжала губы, от чего нижняя губа ее тут же треснула до крови.

— Эта болезнь поражает одного на миллион! — продолжал вещать доктор.

Барон темнел лицом, кроткие глаза его наливались гневом.

— Ваша сестра необыкновенно везучий человек!

Лорд Палмсбери слушал бесстрашного глупца и пытался решить дилемму, как достойнее поступить. Скрутить барона и не дать ему обагрить руки кровью этого идиота? Или тихонько тюкнуть последнего по голове, не будет же их радушный хозяин марать руки о бесчувственное тело? Ну, может быть, пнет пару раз…

Но тут мистер Хилер заявил:

— Вы знаете, что большинство больных порфирией умирают в раннем детстве? Но даже если им удается продержаться дольше, всегда найдётся умник, считающий, что перед ним оборотень или вампир, и пытающийся очистить мир от скверны! На сегодняшний день максимальная официально подтвержденная продолжительность жизни среди заболевших — двадцать два года!

Услышав это, лорд Палмсбери решил, что в сложившейся ситуации он просто поможет Блутбергхальтеру спрятать труп. Но стремительно приблизившаяся Гердта, по всей видимости, имела на этот счёт свое мнение. Она буквально ввинтилась между звереющим бароном и ничего не замечающим доктором и осторожно взяла тонкие детские пальчики в свои крепкие не слишком аристократические руки.

— Приятно познакомиться, Хельга! — мягко произнесла она. — Мы так благодарны твоему брату и тебе за то, что вы нас приютили.

Пока принцесса пыталась успокоить готовую расплакаться девушку, к мистеру Хилеру величественно подплыла маркиза, цепко ухватила его за локоток и, не обращая внимания на попытки сопротивления, утащила к дальней стене гостиной. Где вольготно расположилась на кушетке, зажав доктора в углу и отрезав ему любую возможность к бегству.

Гердта ещё какое-то время продолжала что-то ласково говорить, в конце концов добившись того, что барона перестала бить крупная дрожь, а Хельга немного повеселела, обнажая в робкой улыбке не очень ровные красновато-коричневые зубы.

— Хельга, тебе не составит труда занять леди Стилнес разговором? Мне, лорду Палмсбери и твоему брату необходимо поговорить о делах и, мне кажется, будет несправедливо, если мы заставим скучать двух юных леди.

Девушка с энтузиазмом согласилась. Спустя несколько минут в гостиной барона Блутбергхальтера установилась идиллия. Диана и Хельга затеяли игру за столиком в уголке комнаты, куда были принесены картон, акварель и прочие художественные принадлежности. Диана что-то быстро рисовала, в то время как Хельга прыгала вокруг неё, взвизгивая от нетерпения. Затем картон разрезался на несколько неравных частей, которые и предлагалось собрать горящей энтузиазмом девушке. Получив вожделенные кусочки, Хельга старательно собирала из них картинку, сопя и высовывая кончик языка в момент наивысшей сосредоточенности. Когда головоломка собиралась, по гостиной разносился счастливый смех девушек, причём обе радовались одинаково искренне.

С противоположной стороны раздавался громкий, хорошо поставленный голос маркизы, которая с отменной дикцией и великолепной артикуляцией вещала мистеру Хилеру о проблемах с пищеварением, преследующих её последние несколько лет. Сама маркиза была убеждена, что рассказывает о столь интимной проблеме негромким шепотом. Окружающие не спешили сообщить, что это убеждение не соответствует действительности. Доктор молчал по причине того, что не успевал вставить и звука в этот экспрессивный монолог, остальные — из чувства благодарности по отношению к этой пожилой леди, самоотверженно взявшей контроль за мистером Хилером на себя.

Принцесса настаивала, что желает отправиться в путь уже на следующее утро. Барон убеждал дождаться помощи. Время от времени он отвлекался от обсуждения, переводил взгляд на сестру, но, убедившись, что она безмятежна и счастлива, продолжал мягко настаивать на своем. Лорд Палмсбери поддерживал его всем сердцем, но даже вдвоем переубедить принцессу они не смогли. Отъезд был назначен на следующее утро, барон пообещал выделить небольшой отряд сопровождения.

Глава 11

Пару дней двери особняка на Беркли-сквер были закрыты. Всем знакомым разослали записки с сообщением о том, что графиня Динтон приболела и вынуждена провести несколько дней затворницей.

Если бы к Лизи и Кити в это время решили прийти подруги, то, увидев их слегка припухшие носики и покрасневшие веки, только уверились бы, что Динтонов и впрямь подстерегла коварная простуда.