Да что вы знаете о настоящих принцессах?

Леди Анна заговорила, речь её лилась неторопливо, но без излишних украшений и отступлений в стороны. Иногда она останавливалась, видимо, подзабыв подробности, смотрела растерянно на близких, и те аккуратно принимали эстафету, продолжая рассказ. Выяснилось, что сама графиня не может припомнить, когда в последний раз видела или ощущала браслет у себя на руке. Дома, когда готовилась к балу и камеристка помогала застегивать его, он был точно, а дальше следовало беспомощное пожатие плечами, не вспомнить. Девочки тоже не слишком помогли. Лизи запомнила, что по дороге в Винг-хаус браслет сверкнул на руке матери, поймав луч от уличного фонаря. Полезнее всех оказался Чарльз, припомнив, что видел браслет, когда мачеха дотронулась до него в процессе разговора, незадолго до церемонии снятия масок. Ну что же, если исходить из этого, браслет могли украсть в процессе церемонии, во время обеда, либо после него. Радовало, что во второй половине бала графиня почти не танцевала и мало с кем общалась.

Лорд-наблюдатель раскладывал по полочкам полученную информацию и жевал очередной пирог, когда встретился взглядом с графиней. И столько в этом взгляде было тепла и сочувствия по отношению к нему и затаенного довольства собой, сходного с тем довольством, что ощущает мать, хитростью и уговорами накормив приболевшего и раскапризничавшегося ребёнка, что гость как-то сразу осознал, что время для чая неподходящее, слишком близко обед, что пироги, сыры, окорок — всё это принесено специально для него и расставлено на столе таким образом, чтобы он без труда мог до всего этого дотянуться, тогда как другие довольствуются легким хрустящим печеньем, да и то крошат по большей части для виду. Осознание этого простого факта неожиданно смутило его. Оказывается, он отвык не только от вкуса горячего чая, но и от ненавязчивой заботы, от ощущения уюта и спокойствия. Если у него вообще когда-то была привычка к таким вещам. Не к месту вспомнилось, что из дома на службу он отправился вчера утром и с тех пор не возвращался. Он, конечно, сменил сорочку и шейный платок, несколько свежих комплектов всегда находились в кабинете, но после переодевания прошло уже больше восьми часов, и вся одежда на нем выглядела столь же усталой и помятой, как и он сам. Лорд-наблюдатель тряхнул головой, отгоняя непрошеные мысли, и поинтересовался:

— Возможно, кто-то из вас заметил что-то необычное на балу? Ведь, кроме графини Динтон, жертвами стали ещё более десяти человек, — граф Черри встретился взглядом с каждым из присутствующих. Отметил тень сомнения на лице Селии и поощрил:

— Вы что-то вспомнили?

— Да… Один странный разговор. Вернее, обрывок разговора. Но я не думаю, что он имеет отношение к кражам.

— Ничего страшного, расскажите. А я поломаю голову над тем, относится он к нашему делу или нет.

— Мы с Чарльзом прогуливались в оранжерее, когда услышали два голоса. Один собеседник был очевидно расстроен, что не сложился какой-то план и всё приходится менять, а это непросто. Упоминали принца и… — Селия замялась, подбирая слова.

— Молодую дурочку, которая то ли думает, что любит принца, то ли считает, что принц любит её, — закончил вместо неё Чарльз.

— Принц? — подобрался лорд-наблюдатель. — С этого места поподробнее, прошу вас. Кто говорил, что именно говорил. Фразы, слова, тембр голоса, темп речи. Где именно в оранжерее произошла встреча? Вы уверены, что остались незамеченными и неузнанными?

Чарльз и Селия честно попытались дополнить свой рассказ подробностями, но не слишком преуспели. Сошлись на том, что один из говоривших был старше и спокойнее, второй — младше и эмоциональнее. Но так и не смогли указать, какого они были пола. Чарльзу показалось, что молодой голос однозначно принадлежит женщине, Селия настаивала, что мужчине. По поводу старшего собеседника сомневались оба. Вспомнили, что один из беседующих сетовал на нехватку времени. Запутались в показаниях, когда пытались рассказать, где находились и почему остались незамеченными. Лорд-наблюдатель набрал воздуха для обличительной тирады, оценил напряженность Чарльза, смущение Селии и решил вернуться к вопросу их точного местонахождения чуть позже. В приватной беседе. Но обязательно вернуться.

Уверившись, что собеседники поведали о вчерашнем дне всё, что помнили, лорд-наблюдатель предупредил графиню, что ближе к вечеру их дом посетит художник, чтобы составить описание и зарисовать пропавший браслет. Попросил оказать служащему всяческое содействие. Поручил Селии и Чарльзу написать об услышанном в оранжерее разговоре, но никуда ничего не оправлять и помалкивать. Обещал зайти ещё раз в ближайшие дни, раскланялся со всеми, включая мисс Грин, и отбыл.

Граф Черри вышел из особняка Динтонтов. Ощутил дуновение ветра на лице, прикрыл на мгновение глаза и решил, что ему просто необходимо прогуляться. Есть, благодаря гостеприимству графини, не хотелось, про сон оставалось только мечтать, но вот десятиминутную прогулку он вполне мог себе позволить.