Да что вы знаете о настоящих принцессах?

Лорд Палмсбери, сидя неподалеку от него, мог видеть, что все бумаги разделены вертикальной чертой. Текст в левой части был написан по-ритански, в правой части пестрел артиклями вабрийский. Мистер Хагер внимательно изучал каждый лист, после передавал его мистеру Старку. Тот уточнил, можно ли забрать эти документы или необходимо снять копии, и, получив разрешение принцессы оставить бумаги себе, быстро пробегал глазами каждую. Траектория движения глаз выдавала, что он читает обе части и делает это с примерно одинаковой скоростью. Прочитанные листочки мистер Старк укладывал в папку.

Мистер Хагер ознакомился с последним документом, передал его коллеге и, пока тот заканчивал чтение, молча сидел, вперив взгляд в столешницу и шумно вздыхая. Затем с силой потер лицо широкими ладонями.

— Ваше высочество, а почему вы тогда в храме не… — он замялся, видимо, в последний момент, решив заменить формулировку. — Почему вам в храме плохо не стало, если вы на этот цветочек реагируете так… остро?

— Не знаю, — повела округлыми плечами Гердта. — Возможно, с возрастом моя реакция на этот цветок притупилась, или это ещё один побочный эффект от зелий, что мне добавили в духи. И, поскольку дело было в храме, не стоит сбрасывать со счетов божественную волю.

Услышав последнее объяснение, мистер Хагер икнул и уставился немигающим взглядом на принцессу, изо всех сил пытаясь решить, серьёзно она говорит или подшучивает над ним. Принцесса смотрела на мистера Хагера широко распахнутыми глазами, полными искренности и участия. Мистер Старк зашелся во внезапном приступе кашля. Тучный псевдосекретарь резко оглянулся на кхекающего коллегу, тот моментально справился с приступом и предложил:

— Возможно, имеет смысл опросить и остальных фрейлин? С разрешения её высочества, конечно.

— Её высочество поддерживает эту идею и находит её чрезвычайно разумной, — улыбнулась Гердта.

— Да, — нехотя признал мистер Хагер. — Предложение разумное.

— Ой, молодёжь нынче столь впечатлительная, — посетовала маркиза. — Может быть, пригласим сразу и мистера Хилера?

— Не лишняя предусмотрительность. Метод борьбы с девичьими истериками у него отработан, — усмехнулась принцесса.

Возражать никто не решился.

Первым прибыл доктор, ему дали подписать клятву о неразглашении и указали на стул у входа, где он и разместился, бережно прижимая саквояж к округлому брюшку.

Затем по очереди заходили фрейлины. Отвечали на вопросы. Все четыре рассказа практически совпадали по содержанию, но несколько отличались по форме. Самым длинным оказался рассказ Лидии, долговязой девицы с плоским лицом и впалой грудью. Самым дельным — рассказ Дианы.

В результате опроса вырисовалась следующая картина. Некая, предположительно молодая, особа навестила всех фрейлин. Визит к большинству состоялся до назначения девушек в свиту принцессы, а к Диане уже после. Более того, ко всем девушкам визитерша приезжала домой, а к Диане наведалась в Лидоне, перед самой поездкой. Было ли это связано с тем, что Диана единственная, кто остался из первого списка, или с тем, что проживала она с родными довольно далеко от столицы, сложно было сказать. Таинственная незнакомка всем девушкам рассказала одну и ту же историю о неземной любви и высказала одну и ту же просьбу — не допустить свадьбы принца с Гердтой, правда, никому, кроме леди Корке, конкретных средств и способов не предлагала. Видимо, по той простой причине, что, кроме леди Корке, её никто всерьез и не принял. Из-за этого и сообщать о ней кому-либо, даже родным, никто не стал, кроме опять же Дианы.

— Почему не сообщила? — переспросила леди Стилнес и подняла безмятежный взор на мистера Хагера. — Сообщила. Отцу.

— Почему ему? — нахмурил брови секретарь.

— А кому ещё? — взгляд Дианы засиял искренним интересом и вниманием.

— В полицию!

— О том, что надо мной не очень умно пошутили?

— В министерство иностранных дел!

— Отец, насколько я знаю, пытался, но его не приняли. Записали в лист ожидания. Сказали, что известят, когда очередь подойдёт. Месяца за три, — взор леди Стилнес сиял уже не просто безмятежностью, а прямо-таки ледяным спокойствием. — Отец написал лорду-наблюдателю, но получил ли тот письмо и предпринял ли какие-то меры, мне неизвестно.

Мистер Хагер в очередной раз потер лицо пятерней и шумно вздохнул.

— Диана, милая, — задумчиво протянула маркиза. — А расскажи нам, как тебе пропасть за иллюзией разглядеть удалось, когда мы из кареты выбрались.

Все присутствующие с интересом воззрились на девушку. Леди Стилнес едва уловимо улыбнулась и призналась:

— У меня аномально пониженная восприимчивость к магии. Я не вижу иллюзий, только клочья не очень густого сизого тумана вместо них, и на меня почти не действует магическая медицина.

— Впервые слышу о такой интересной особенности! — подал голос доктор Хилер.

— За всю историю Ритании зафиксировано только три подобных, случая и все в нашей семье, — продолжила пояснение девушка. — Мы не любим выносить обсуждение этого вопроса на люди.

Лицо мистера Хилера озарилось неподдельным интересом и нездоровым энтузиазмом.