Да, господин министр

По всей видимости, этот план доставляет Хьюзу массу удовольствий, поскольку он сам в течение ряда лет ратовал за организацию «крестового похода» против расточительности бюрократии и административной неэффективности. Ирония судьбы: в этом я полностью с ним солидарен. Однако за мой счет? Благодарю покорно.

Это только подтверждает мои прогнозы о неизбежном обострении политической борьбы в кабинете, и борьбы, судя по всему, не на жизнь, а на смерть. В погоне за еще большей властью и влиянием на нас ополчились высшие государственные служащие из казначейства, МВД и Управления по делам государственной службы. То же самое можно сказать и про моих коллег в кабинете, ведающих этими организациями. Естественно, для меня никогда не было большим секретом, что МАД – политическое кладбище и что ПМ, возможно, поднес мне чашу с отравленным вином. Ведь я в свое время руководил кампанией Мартина против ПМ. А девизом ПМ, как известно, является: «После поражения – коварство, после победы – месть!»

Доктор Хьюз, надо отдать ему должное, намекнул сэру Хамфри, что ему тоже придется подыскивать себе новую работу.

– Бюро по трудоустройству находится на Хорсферри-роуд, – не без юмора сообщил он. – Туда ходит девятнадцатый автобус.

Действительно смешно. По-моему, сэр Хамфри не ездил на автобусе с тех пор, как вышел из стен Оксфорда.

Итак, узнав обо всем этом от Хамфри сегодня утром, я пришел в ужас. Вначале я просто не поверил своим ушам, а затем прямо сказал ему, что я в ужасе.

– Вы в ужасе? – мрачно переспросил он. – Нет, это я в ужасе.

Бернард заявил, что он тоже в ужасе.

Впрочем, ничего удивительного – ситуация действительно ужасающая.

Сомневаться не приходится: она такова, как представил ее сэр Хамфри, которому, в свою очередь, представил ее Дональд Хьюз. Так оно и есть. К тому же вчера Хамфри своими глазами видел проект совместного предложения казначейства, МВД и Управления по делам государственной службы. А Хьюз довольно близок к ПМ и, без сомнения, знает, что говорит.

Спросил у Хамфри, «вышибут» ли меня в палату лордов, если МАД все-таки упразднят. Кстати, я твердо намерен отказаться от пэрства, даже если мне его предложат.

– Ходят слухи о новой должности министра по обеспечению промышленно-трудовой гармонии, – угрюмо отозвался он.

Этого еще не хватало! Промышленно-трудовая гармония! Иными словами – забастовки!

(Надо отдать должное проницательности Хэкера. По тому же эвфемистическому принципу военное министерство было названо министерством обороны, а министерство, фактически отвечающее за безработицу, превратилось в министерство по вопросам занятости. – Ред.)

Значит, именно я буду отвечать за любую забастовку в Великобритании. Великолепно!

Мои невеселые размышления прервал сэр Хамфри. Он спросил замогильным голосом:

– А вы подумали, что будет со мной, господин министр? Полагаю, отправят в министерство сельского хозяйства и рыболовства. Подумать только! Завершить свою карьеру дебатами по поводу тресковой квоты!

Бернард позволил себе слегка улыбнуться, и Хамфри гневно сдвинул брови.

– Что же касается вас, молодой человек, то конец господина министра будет означать и конец вашему блистательному восхождению. И окажетесь вы, скорее всего, где-нибудь в центре по регистрации автотранспортных средств в Суонси.

– Боже мой! – чуть слышно прошептал Бернард.

Мы долго сидели в гробовом молчании. Каждый обдумывал свою трагическую судьбу. Я тяжело вздохнул. За мной – Хамфри. За ним – Бернард.

Конечно же, во всем виноват мой постоянный заместитель. Предложение о сокращении числа автономных государственных учреждений иначе, как идиотизмом, не назовешь. Это на руку только нашим врагам. Он возразил, что всему виной мои предложения «мозговому тресту» о постоянном сокращении государственного аппарата.

Я отвел его обвинение как смехотворное, поскольку «мозговой трест» еще даже не получил моего доклада.

– Да, но ваш партийный центр поторопился направить его премьер-министру «в целях ознакомления», – не остался в долгу сэр Хамфри.

Выходит, мы оба приложили к этому руку. Спорить теперь было бессмысленно. Я спросил у Хамфри, что будем делать. Последовало еще несколько минут унылого молчания.

– Мы могли бы… э-э… подготовить соответствующий документ… – неуверенно предложил он.

– Соответствующий чему? – спросил я.

Тогда Хамфри поинтересовался, имеются ли какие-нибудь предложения у меня. «Нет, не имеются», – ответил я, и мы, как по команде, повернулись к Бернарду.

– А что по этому поводу думаете вы, Бернард?

– Я думаю, все это ужасно.

Очень ценное замечание!

– Давайте проработаем этот вопрос вместе, – предложил вдруг сэр Хамфри.

Это что-то новое! А я-то полагал: работать вместе со мной – его прямая обязанность. Но, видимо, совместная работа в понимании Хамфри – это когда он говорит, а я делаю.

И вот к чему все это привело!