Да, господин Премьер-министр. Из дневника достопочтенного Джеймса Хэкера

«Дадли Беллинг предполагает наличие заговора

МИНИСТР ЗАНЯТОСТИ ОТРИЦАЕТ ОРГАНИЗАЦИЮ УТЕЧКИ!

Дэвид Toy

Вчера министр занятости Дадли Беллинг отверг обвинение в организации утечки деталей своего плана, в котором сообщалось о том, что правительство рассматривает возможность перемещения части вооруженных сил в отсталые районы с высоким уровнем безработицы.

По утверждению господина Беллинга, его план уже получил одобрение членов Кабинета, включая самого премьер-министра, Джима Хэкера, однако данная прискорбная утечка вызвала цепную реакцию других утечек, которые нанесли значительный ущерб как его репутации, так и проводимой им политике. Вчера вечером, выступая перед журналистами, он, не скрывая гнева, потребовал проведения публичного расследования…»

День начался с заседания комитета Кабинета. Ожидавшие меня Хамфри и Бернард пожелали мне доброго утра. Я сердито ответил им, что лично для меня утро далеко не такое уж доброе.

Оказывается, им все уже было известно – газеты они тоже читают, причем достаточно регулярно.

– Дадли заявил прессе о новой утечке, – сказал я.

– Это ужасно, – сказал сэр Хамфри.

– Он утверждает, что не имеет к ней никакого отношения и что кто-то явно пытается причинить ему вред.

– Это ужасно.

– Он настаивает на проведении публичного расследования!

– Ужасно! – снова промурлыкал секретарь Кабинета, но на этот раз, похоже, по-настоящему. Бернард же, напротив, был странно молчалив.

– Можно подумать, ему все известно, – с досадой продолжал я. – Будто он не знает, что публичные расследования никогда не ведут к раскрытию настоящего источника.

– Да, но зато он известен нам, господин премьер-министр, – неожиданно вмешался Бернард. – Строго между нами. Вы сами попросили нас…

Я более чем красноречивым взглядом заставил его замолчать.

– Бернард, надеюсь, вы не имеете в виду, что заслуга в организации этой, так сказать, утечки принадлежит именно мне?

Мой главный личный секретарь явно заколебался.

– Да, но… то есть… нет-нет, я все вспомнил! Простите…

Но мне надо было быть уверенным.

– Что именно вы вспомнили, Бернард?

– Э-э-э… Все, что вы хотите, господин премьер-министр.

– Что я хочу? Я хочу показать общественности, что в моем Кабинете нет разногласий.

– Но они есть! – упрямо возразил Бернард. – И об этом все знают.

– В таком случае я не хочу их приумножать!

– Господин премьер-министр, если вы приумножите разногласия, вы вернетесь туда, откуда начали. – Смысл его высказывания мне был совершенно неясен. А он, как ни в чем ни бывало, продолжал: – Если вы сначала разделите четыре на два и получите два, а затем умножите на два, то снова получите четыре. Если только не захотите умножить это на какое-нибудь другое число, но в таком случае…

– Благодарю вас, Бернард, – тоскливо прошептал я. Нет, для этой работы мой главный личный секретарь, боюсь, мыслит слишком буквально. А у нас уже нет времени. Члены комитета вот-вот появятся, а нам надо, как минимум, успеть выработать общую стратегию поведения. Я торопливо высказал им некоторые из моих соображений.

– Хамфри, мне надо, чтобы министр занятости остался в моем кабинете! Равно как и Поль, наш министр обороны. Значит, этому скандалу надо положить конец. Как можно быстрее. Мы не должны допустить, чтобы создалось впечатление, будто Дадли Беллинг сумел меня переиграть. Это слишком рискованно. Короче говоря, этому скандальному проекту надо положить конец. Немедленно!

Хамфри целых полминуты задумчиво смотрел на носки своих безукоризненно начищенных туфель, а затем, почему-то вздохнув, наконец предложил свой план.

– Предлагаю вам добиться согласия членов комитета на следующие три пункта:

во-первых, на признание коллегиальности решения комитета;

во-вторых, на введение так называемого периода моратория, что автоматически предполагает прекращение каких-либо публичных дискуссий; и,

в-третьих, на предварительное одобрение аппаратом Кабинета всех выступлений и заявлений в прессе на данную тему.

Лично мне этот план очень понравился, поскольку в нем все было ясно, и я сразу же его понял. Однако когда заседание комитета началось, Дадли Беллинг сразу же выступил с резкими возражениями против повестки.