Да, господин Премьер-министр. Из дневника достопочтенного Джеймса Хэкера

– Господин премьер-министр, а стоит ли говорить «тяжелым налоговым бременем для вас»? Звучит так, будто вы не один из нас. Правитель снисходит до разговора со своими кроткими подданными. Они и мы.

Они и мы? Что ж, еще одна неплохая мысль. Совсем не плохая. Действительно, лучше сказать налоговым бременем для нас. Я ведь тоже плачу налоги. Точно так же, как и они!

Но Бернарда по-прежнему беспокоило то, что эта часть моего выступления, по его мнению, чересчур прямолинейна и, более того, даже слишком откровенна. Ну и что? Тоже мне проблема…

Однако он, перебив меня, напомнил, что от «трайдентов» зависит огромное количество рабочих мест для наших британцев. Поэтому без предварительных консультаций и согласований с озвучиванием этого проекта лучше пока не торопиться.

Вообще-то, возможно, он и прав. Тем более что Малькольм практически сразу же предложил новый вариант: Наше правительство намерено самым тщательным образом и, главное, конкретно проанализировать все расходы на оборону с целью достижения не менее высокого уровня обороноспособности страны, но при существенно меньшем уровне расходов.

Лично мне этот вариант понравился. Хотя, по мнению Годфри, фраза несколько длинновата и ее можно выразить двумя короткими предложениями.

– Господин премьер-министр, как показывает наш опыт, если фраза состоит из более чем двух строк, то когда ее договаривают до конца, слушатели чаще всего забывают ее начало. Иногда включая и того, кто ее произносит.

Так мы и сделали. Разбили ее на два коротких предложения.

А Годфри по-прежнему беспокоила моя поза за столиком. Покачивая головой, он сказал, что я снова начал слишком наклоняться вперед.

– Так делают, когда хотят выглядеть откровенными, – объяснил я ему.

– Дело в том, господин премьер-министр, – возразил он, – что в таком случае вы выглядите как человек, который хочет выглядеть откровенным. А вот если вы откинетесь назад, то будете выглядеть спокойным и уверенным в себе. Настоящим лидером, у которого все под контролем.

Хорошо, лидером так лидером. Я послушно откинулся назад.

– Нет-нет, не так сильно, – поправил меня Годфри. – А то у вас будет такой вид, будто вы съели что-то не то.

А вот этого нам совсем не надо! Я немедленно выпрямился, невольно подумав, как же тогда выглядеть откровенным, если нельзя наклоняться вперед…

Впрочем, у Годфри на это имелся готовый ответ.

– Нет проблемы. Мы специально отметим в тексте те места, где вам хотелось бы выглядеть откровенным. Жирным шрифтом. И тогда вы слегка нахмуриваетесь и произносите слова чуть помедленнее. Только и всего.

Ладно, пусть будет так. Надеюсь, хуже от этого не будет.

Затем мы перешли к урокам актерского мастерства. Прежде всего, он сказал, что у меня слишком каменное лицо. Такого мне еще никто и никогда не говорил! Ну и как прикажете это понимать?

Годфри, не скрывая удовольствия, объяснил, что во время публичного выступления все нормальные люди обычно мотают головой, шевелят бровями, надувают щеки, ну и так далее, и тому подобное. Боюсь, они точно хотят сделать из меня зомби.

Мои искренние попытки работать мышцами лица «как надо» вызвали отчетливые смешки в дальнем конце студии, где работали техники, визажисты и уборщики. По мнению Годфри, на этот раз я просто несколько перестарался. Ничего страшного…

Но моего главного личного секретаря по-прежнему продолжала беспокоить та самая фраза: Наше правительство намерено самым тщательным образом и, главное, конкретно проанализировать все расходы на оборону. Он считает, это все-таки слишком откровенно. – Непосредственное упоминание о сокращении военных расходов может вызвать сильное беспокойство в таких местах как, скажем, Девенпорт, Портсмут, Розит, Альдершот и Бристоль, господин премьер-министр. О возможных политических последствиях этого, полагаю, вы и сами догадываетесь.

Ах, вот оно в чем дело. До меня наконец-то дошло: ведь все эти города – маргинальные избирательные округа! Я попросил его подумать над более приемлемой трактовкой, и мы перешли к следующему эпизоду моего выступления.