Да, господин Премьер-министр. Из дневника достопочтенного Джеймса Хэкера

Он звучал приблизительно так: Скорее всего, вам придется услышать много самой настоящей чепухи со стороны оппозиции, подобной тому, что мы, дескать, выбрасываем государственные деньги на ветер, продаемся американцам… Вот что я скажу вам в ответ на это. Вспомните их дела, когда они были у власти! Только представьте себе, какой ущерб они принесли нашей стране!

Как ни странно, решительное возражение на этот раз последовало не от Бернарда, а от Годфри.

– С вашего позволения, господин премьер-министр, не стоит трогать оппозицию. Во всяком случае, так агрессивно. Знаете, как у нас говорят: Не бей лежачего, он ведь может и встать…

Ничего себе ответ! Хотя, надо признать, именно такие штучки наша партия и любит.

А Годфри продолжил:

– Не волнуйтесь, господин премьер-министр, партия проголосует за вас в любом случае. А резкие нападки на оппозицию только оттолкнут колеблющихся избирателей, которые наверняка увидят в этом только «гроздья неправедного гнева и плоды мелкого интриганства».

Если он прав, делать этого, само собой разумеется, ни в коем случае не надо. Годфри также посоветовал мне избегать любых упоминаний о критических замечаниях, которые когда-либо делались в мой адрес. Действительно, а с какой это стати делать им бесплатную рекламу? Да, но как же в таком случае быть с оппозицией? Что про них говорить? Его ответ оказался, по-моему, очень правильным и на редкость простым.

– Лучше вообще ничего, господин премьер-министр. Все, что говорите, должно производить впечатление тепла и дружелюбия. Вы, конечно, должны выглядеть властным, но и достаточно любящим тоже. Отцом нации. И постарайтесь говорить чуть более низким и глубоким голосом.

Мы считаем, так будет выглядеть намного убедительней.

Чуть более глубоким голосом? Интересно, как это можно сделать, чтобы не звучало фальшиво! Бернард, слегка усмехнувшись, порекомендовал мне взять несколько частных уроков у кого-нибудь из королевского шекспировского театра, который, как известно, славится великолепной постановкой речи.

Ладно, уговорили. Я максимально возможным глубоким голосом начал зачитывать следующий параграф: Они разбазарит наши золотовалютные резервы… они довели до ручки нашу экспортную политику,… они способствовали заключению целого ряда позорных соглашений… Тут до меня дошло, что в моем реальном выступлении эту по настоящему сильную фразу тоже придется выкинуть. Какая жалость!

Пошептавшись с Малькольмом, бывший продюсер «Би-би-си» предложил внести в текст чуть более оптимистическую нотку относительно меня и будущего. А что, он действительно прав. Особенно в отношении меня. Кто бы спорил? Всегда куда лучше говорить о светлом будущем, чем о печальном прошлом, правда же? Мы хотим построить светлое будущее для наших детей! Мы хотим построить мирную и процветающую Британию! Британию с высоко поднятой головой! Особенно среди других членов Содружества наций…

Совсем неплохо. Я поинтересовался, откуда они эту фразу взяли. Оказалось, из последнего выступления лидера оппозиции. Естественно, нам придется ее, так сказать, несколько «осовременить».

Годфри почему-то решил снова вернуться к вопросу о моем внешнем облике. На этот раз о моей одежде.

– Что на вас будет одето, господин премьер-министр? – спросил он.

– А что вы предлагаете?

– Темный костюм наводит на мысли о традиционных ценностях.

– Хорошо, пусть будет черный, – сказал я.

– Хотя, с другой стороны, светлый воспринимается скорее как деловой.

Господи! Еще одна дилемма. Как же мне все-таки выглядеть: традиционным или деловым? Лучше, конечно, и тем и другим.

– А нельзя ли светловатый костюм с темноватой жилеткой? – спросил я.

– Нет-нет, господин премьер-министр, тогда у вас могут возникнуть проблемы с идентификацией личности. Вообще-то можно, конечно, попробовать и твидовый костюм. Он будет предполагать основательность простых британцев. Окружающая среда, образ жизни, ну и так далее, и тому подобное…

Да, в общем-то совсем не плохо, однако у Годфри, как оказалось, имелись и другие варианты. Например, спортивный пиджак, в котором владыка будет выглядеть более неформальным и, значит, более доступным. Так сказать, более одним из них.

Я объяснил Годфри, что обладаю практически всеми этими качествами. Как сейчас принято говорить, «все в одном флаконе». И очень хотел бы, чтобы все их увидели.