Да и Нет

Режиссер(смотрит в текст). Да. Я вижу, тут вы и правда говорите «Нет». Простите. Сэр Ральф говорит вам: «Вы хотя бы подумали о том, какое беспокойство вы мне причинили, не вернувшись вовремя к ужину?», и вы отвечаете: «Нет». Все совершенно точно, я запутался, но в любом случае я бы хотел, чтобы вы поработали над этим «Нет». Оно тоже должно долететь до последних рядов. Вы все еще пререкаетесь с сэром Ральфом, и в этот момент сэр Джон, то есть, конечно, я хотел сказать — Эдвард Крукшанк, украдкой выходит из двери справа, довольный тем, что снова испортил отношения своего старого друга сэра Ральфа, то есть Коминса. Вы понимаете?

Актер. Да.

Режиссер. Это очень смелая пьеса. Во времена моей молодости никто бы за нее не взялся. Тридцать лет назад мы даже и не надеялись бы заполучить для этой пьесы сэра Ральфа и сэра Джона. Лорд-гофмейстер запретил бы ее. Вы, наверное, никогда не слышали о Лорде-гофмейстере.

Актер. Нет.

Режиссер. Я лично с ним не встречался. Мы всегда говорили с командиром гвардии. Что ж, autres temps, autres mœurs[1]. Вы говорите по-французски?

Актер. Да.

Режиссер. Актеру полезно знать французский — хотя в нашей пьесе это не так уж важно. Разве что во втором акте, где Коминс — сэр Ральф, увлекается французским акробатом по имени Рене. Вы уже дочитали до этого места?

Актер: Нет.

Режиссер: Роль Рене выигрышнее вашей. В начале отношений всегда больше диалогов, чем в конце. Может, я поставлю вас дублером Рене? В случае чего вашу роль сыграет кто угодно. Если Рене заболеет, вам выпадет большая удача. Есть одна необыкновенно страстная сцена, когда сэр Джон застает Рене с сэром Ральфом, то есть, конечно, когда Коминс застает Рене с Крукшанком. Или Крукшанк застает Рене с Коминсом? Вы хотите сказать, что даже не заглянули во второй акт?

Актер. Да.

Режиссер. Если вы хотите стать хорошим актером, вам нужно осознать важность понимания пьесы в целом. Пусть в первом акте у вас и немного слов, но каждое из них важно для трактовки всей пьесы. Вы не читали ни второй ни третий акт, и поэтому у вас такое неубедительное «Нет» и такое слабое «Да». Но давайте не будем ссориться. Я хочу вам помочь. Нам нужно сесть и успокоиться.

Оба садятся в кресла.

Режиссер. А эту пьесу Приветта вы видели?

Актер. Нет.

Режиссер. Я дам вам контрамарку. Вам нужно понять, к чему стремится Приветт. В этой пьесе, в своем стаккатном стиле, он создает необыкновенную сатиру на тот гетеросексуальный мир, в котором большинство из нас живет, не осознавая его обманчивости. А в нашей пьесе — в пьесе из долгих пауз, он создает необычайную сатиру на гомосексуальный мир, в котором живет большинство из нас. Вы меня понимаете?

Актер. Не-е-ет.

Режиссер. Я объясню проще. В этой пьесе, в этом театре он обнажает предательство, неизбежное в любых гомосексуальных отношениях… Если хотите, в любых гетеросексуальных отношениях, в нашей же пьесе он заявляет, что предательство — это неизбежный итог любых гомосексуальных отношений. Вы понимаете?

Актер. Да-а-а.

Режиссер. Имейте это в виду, когда произносите «Да» и «Нет» в первой сцене. Ваши «Да» должны звучать резко, а ваши «Нет» — немного презрительно. Приветту предлагали прописать в третьем акте роль для сэра Майкла, но я сказал, что два театральных рыцаря придадут спектаклю достоинство, а три превратят его в турнир. Турниры — вещь жестокая. И если один рыцарь выпадает, ему трудно найти замену. У них не бывает дублеров, и вы и уж тем более французский акробат их не замените. Вы согласны?

Актер. Да.

Режиссер. Не то чтобы я недооценивал вашу маленькую роль в этом спектакле. Знаете старый детский стишок о битве при Ватерлоо? Битва проиграна «оттого, что в кузнице не было гвоздя[2]». Считайте себя гвоздем, жизненно важным гвоздем. А теперь, зная все это, посмотрите эту сцену еще раз. Сэр Джон, то есть Коминс, нет, Крукшанк перебивает. Он так по-интригански говорит: «Полагаю, у вас есть заботы поважнее», а вы отвечаете?

Актер. Да.

Режиссер. Нет, нет. Здесь нужна длинная пауза. Вы намеренно оскорбляете сэра Ральфа, то есть Коминса… Это конец отношений. Попробуйте еще раз.

Актер. Нет.