Да, и в наше время нашлись люди!

— Ну, как вам реальность происходящего, как вам мой подарок, что молчите, не волнуйтесь — на банки и музеи, а также частных лиц, как Робин Гуд, не посягал!

Дальнейший сумбур описать трудно, поэтому я этого делать и не буду. Потихоньку шум и гам утих, объяснил в доступной форме что к чему. Герману на ухо шепнул о его долевом участии в поиске сокровищ — зачем Полине это знать. Покидал я дом своих друзей в радости и с грустью одновременно — когда еще увидимся. Хотя, я знаю когда: на крестинах! Эта почетная должность мне обещана стопроцентно!

К дому Алексея и Юли я подходил слегка волнуясь. Чемоданчик-то чемоданчиком — это ладно, а вот мой четырехлапый крестник как отреагирует на новых хозяев и новый дом? Как воспримут мой подарок ребята? Большой вопрос — всякое в жизни бывает.

Когда Алексей с Юлей за плечом открыл мне дверь, то увидели мою спину. Решил удивить их как незабываемую Иру, только наоборот. Хозяева квартиры в два встревоженных голоса вопрошали:

— Влад, ты чего, что с тобой случилось?

Я на это ответил, постепенно поворачиваясь к ним своим лицом, уткнувшимся в кисточки ушей мудрого котенка:

— Только не со мной, а с НАМИ все в полном порядке! А что сейчас будет с вами, здравствуйте папа и мама!

Я полностью развернулся сам и начал отнимать от своей груди и разворачивать серьезной разноглазой мордочкой к совершенно изумленным друзьям нового жителя этой квартиры. По их реакции я понял, что жителем кот будет с полными правами члена семьи Леши и Юли. Кот долго и внимательно, очень серьезно, осматривал умными глазами моих друзей, словно заглядывая каждому из них в душу, а потом будто одобрительно, давая согласие на передачу его в новые руки, стеснительно промяукал и потянул к ним толстые лапы, закрутил пушистым хвостом, засверкал глазами.

Леха в безмолвии открывал-закрывал рот, порываясь выразить вслух охватившие его неведомые чувства, но так ничего от волнения и не промолвив. С Юлей все было гораздо проще — она зарыдала сквозь слезы и радостно протянула к лохматому питомцу руки, выхватив его из моих дрогнувших рук, и зацеловала зверя.

Он довольно замурлыкал, заурчал у нее на руках — видать признал. То о чем я так переживал и так долго мечтал — случилось. Так они и стояли втроем: Юля с пока безымянным котом, Леха от переизбытка чувств пытавшийся как-то обнять их обоих — то вместе, то по отдельности. Я стоял против дружного семейства в ощущении полного счастья. Пятый участник волнительного события — дипломат с его содержимым (для содержания мейн куна, а оно весьма, кстати, говорят, недешево), ожидал своей очереди для вручения, которая подойдет через несколько минут, после того как схлынут первые слезы радости и волнения, сопровождавшие торжественную передачу хвостатого и ушастого с кисточками воспитанника…

…А где-то в далеком Владимирском учебном центре одновременно, независимо друг от друга получили и вскрыли посылки два человека, еще два моих друга.

Один даже не знал, что я его считаю таковым. Это полковник Толмачев, у которого я настолько многому научился, что не мог к нему относиться иначе, чем по-дружески. Опытный и умный, веселый и добрый полковник Толмачев читал краткое письмо, потирая иногда подергивавшуюся щеку — отнюдь не от воздействия вуду, а после контузии в одной из горячих точек планеты, куда был отправлен ограниченный контингент наших войск. Очень ограниченный — несколько человек. Но каких! Обращаясь к своему Учителю, я просил хорошую бутылку коньяку выпить с хорошими друзьями в память об учебе и благодарных учениках, а бутылку водки «Арктика Нордик» оставить в своем знаменитом личном музее, обыгрывая ее происхождение в своей шутливой манере. К примеру — подарок от страшно секретного разведчика — нелегала из числа его учеников, вплотную подобравшегося к глубоководным подледным американским секретам в одной из необъявленных миру антарктических экспедиций, долгое время проживавший в стае пингвинов, признавшим его своим вожаком, как индейцы одного из наших после войны (исторический факт). Или того же героя, пробившегося через стаи озверевших белых медведей-людоедов и застолбившего из последних своих сил стратегически важную для Родины точку на северном полюсе. При этом указанные последние силы ему в самый последний и решающий момент придала выпитая под закуску свежевырезанной медвежьей печенью одна из имевшихся у него в карманах рюкзака двух таких бутылок. Вот вторая, обратите внимание, товарищи курсанты, переданная мне через связника, пароль-отзыв разгласить не могу, извините, гостайна, время не наступило … да… Вот. Учитесь, салаги!

Павел Андреевич, удивленно дернув головой, усмехнулся и сам себе тихо сказал: «Ну, удивил, молодец, а!». А после этого бережно поставил бутылку рядом с остатками контейнера для тайника, изготовленного небезызвестным Масоном, около которых хранились, да, ну не будем о том, что рядом, ладно…

А в это самое время, в другом кабинете, еще один мой друг, действительно тайный, ибо о нас никто никогда не узнал, перечитывал в который раз мое небольшое прощальное письмо.